Последняя тайна Патриарха. Святослав Моисеенко

в окончательный кошмар, то это была именно она, «тонкий стебелек». Не испугалась даже ни разу по-настоящему. А то – вон, как Сашкина жена, когда на мужа, незадачливого бизнесмена, гопота люберецкая наехала конкретно. Чуть не развелись – так в бабе страх запенился! Пришлось Сашке из предпринимателей в охранники снова идти.

      Всю ночь шел снег, но день выдался ясный, морозный. Однако тучи и вправду сгущались. Рано поутру выйдя за ворота, – тут интуиция опять отлично сработала! – Никита тренированным глазом заметил на легком снежке следы вдоль забора. Кто-то ночью топтался там – то ли выжидал чего, то ли подстерегал… Вызвал Сашку, и второго охранника тоже – Витьку. Им, кстати, поутру как раз и объявили, что «в услугах больше не нуждаются». Парни прибыли быстро, особо не расспрашивали, почему это, мол, Настю охранять надо. Лишь пообещали «беречь, как зеницу». И, оба крупные да плотные, немедленно окопались на кухне. Витька, обнаружив в холодильнике лишь «вечную мерзлоту», моментом смотался в сельпо, и они принялись что-то там кашеварить, по очереди выходя отследить территорию. А побледневшая от волнений (и недоедания) Настя снова забурилась в свои поиски.

      А Никита тем временем уже входил в Секретариат Патриархии. На всякий случай повернул кольцо камнем внутрь, – это было единственное, что оно позволяло с собой сделать. Встретили его ласково, сочувственно – все знали, что был он близок к покойному. Но, произнося дежурные проникновенные слова, все тщательно изучали пол. Парень поиграл желваками, выслушивая отца Владимира, важного чиновника в иностранном ведомстве. В искренность соболезнований совсем не поверил. Его пригласили к только что избранному местоблюстителем патриаршего престола митрополиту Дамиану.

      Он тоже ласковее некуда принял бывшего (это еще отец Владимир в своих речах подчеркнул) начальника охраны. Посетовал, что приходится расставаться. Высказал лучезарную надежду, что лишь на время. А как заговорил о печальных событиях, – молчун-вояка просто заслушался, ибо митрополит был редким златоустом. Любил Никита книжки в жанре фэнтези, и вспомнился ему один персонаж из Толкиена: белый маг Саруман, перед чьим умением красиво убедить не мог устоять никто… Конечно, заподозрить в магии светильника Церкви было и смешно, и нелепо: колдовать служителям категорически возбранялось еще с незапамятных библейских времен. Однако Дамиан с общих фраз быстро переключился на вопросы более чем конкретные. Заговорил о расследовании, которое взялась проводить служба безопасности Церкви. Обмолвился и о следах невероятного 47-го размера, в числе прочих найденных в опочивальне уби… тут митрополит осекся и продолжил, уже в русле официальной позиции Синода: почившего в Бозе Алексия. Но внима-а-тельно взглянул на Никиту, и тот понял: оговорка не была случайной! Машинально покосился на свои ноги: ребята в отряде, смеясь, недаром их «лыжами» называли! Тот самый несуразный 47-й размер и впрямь был необычен даже для здоровяков-десантников. По мнению златоуста выходило, что кто-то сильно напугал или