Училка. Наталия Терентьева

душами. Да я и, разумеется, не хочу.

      Решено. Я иду работать в школу.

      – С ума сошла! – сказал Андрюшка. – Ты – и школа? А впрочем, попробуй.

      Мой брат всегда понимает меня, чтобы я ни делала. Ведь даже с Игоряшей мою позицию он понял.

      – Убежишь через полгода.

      – Не убегу.

      – Тогда через два месяца. – Он поцеловал меня в макушку. – Дерзай. Ты засиделась дома. Купи себе два костюмчика или три. Деньги есть?

      – Есть. И это не главное – я имею в виду костюмчики и платьишки.

      – Ты удивительная девушка, Нюська. Женщины обычно сначала думают, в чем пойти, а потом уже куда.

      – У тебя превратное представление о женщинах, Андрюша. Женщины бывают разные.

      – Ага, зеленые и красные, – засмеялся Андрюшка. – Тебя уже взяли на работу?

      – Нет еще. Но возьмут.

      – Нюсенька, я боюсь за твои нервы, – простонал Игоряша, узнав о моем решении, шагнул ко мне, потеряв тапок, и попытался приобнять меня.

      – И правильно, бойся, – убрала я его руку со своей талии. – Игоряша… Мы сейчас о деле разговариваем.

      Все равно он не понимает, как подойти, чтобы даже нелюбимый мужчина на время стал мил.

      – Я буду тебе помогать, морально, – робко улыбнулся нелюбимый мужчина и почесал руки. – Вот всегда ты так, отпихиваешь меня. А если я найду другую?

      – Игоряша, я этого не переживу, ты же знаешь. Даже не пытайся.

      – Хорошо! – Игоряша радостно посмотрел на меня, ища в моем лице капли симпатии.

      Я скорчила ему рожу.

      – Нюсечка, ты такая красавица…

      Я махнула рукой. Бесполезно! От любви вылечивает… не знаю что. В Игоряшином случае, наверно, могила. Но пусть живет. Моим детям нужен живой отец, а не воспоминание.

      Игоряша тем временем гладил меня по руке и смотрел с нежностью и тревогой:

      – А что, ты теперь будешь финансово от меня совершенно независима? Ты для этого в школу идешь?

      – Ну вроде того. И посмотрим, как там с физруками, может, кто и сгодится на что.

      От моего грубого армейского юмора Игоряша раскраснелся и тут же прижал к себе Настьку, которая слушала весь разговор, делая вид, что именно сейчас ей нужно искать рядом с нами какой-то куклин сапожок.

      – Мама хочет нас бросить, понимаешь, Настёныш!

      – Ребенку хрень не говори. – Я поправила Настьке заколку. – Иди, спроси у Никитоса, сделал ли он математику, если нет – проверь и помоги. Хорошо?

      – Хорошо, – кивнула Настька, глядя на Игоряшу. – Я сама ничего не поняла там…

      – Вот вместе и разберитесь!

      Мне показалось или нет, что Игоряша с Настькой моргнули друг другу, как старые добрые друзья? Вот только хорошо это или плохо? Хорошо.

      – Я иду в школу, чтобы реализовать себя.

      – Книжек тебе не хватает? Ты себя разве не реализуешь в книжках?

      – Лишь отчасти. И денег мало. Так тоже будет мало, но стабильно. Еще мне