Клятва королевы. К. У. Гортнер

и мне захотелось стать старше и взрослее, чтобы хватило сил защитить ее от жестокой судьбы, отобравшей у нее моего отца.

      – Ты ни в чем не виновата, мама, – сказала я. – Папа теперь в раю. И потому нам нужно уехать.

      Она кивнула, глядя сквозь меня полными слез глазами.

      – И мы едем в Авилу, – добавила я. – Это ведь недалеко, да, мама?

      – Нет, – тихо ответила она. – Недалеко, hija mía, совсем недалеко…

      Но даже мне было ясно – для нее это расстояние составляет целую жизнь.

      Часть I

      Инфанта из Аревало

      ^1464–1468

      Глава 1

      – Крепче держи поводья, Изабелла. Не позволяй ему чувствовать твой страх. Иначе он подумает, будто ты хочешь подчинить его себе, и попытается тебя сбросить.

      Я кивнула, сидя верхом на изящном черном жеребце и сжимая в руках поводья. Туго натянутая кожа натирала руки сквозь истрепанные перчатки, и я запоздало подумала, что зря отказалась от новых – их предлагал мне в подарок на недавний день рождения отец Беатрис, дон Педро де Бобадилья. Однако гордыня – грех, который я изо всех сил пыталась побороть, но безуспешно – не позволяла признать нашу бедность и согласиться на подарок, хотя дон Педро жил с нами и прекрасно знал, насколько мы нуждаемся. Точно так же, когда брат заявил, что мне пришла пора научиться ездить на настоящей лошади, гордыня не позволила возразить.

      Так и случилось, что я, тринадцатилетняя девочка, оказалась верхом на прекрасном животном, и мои руки были едва защищены старыми перчатками – кожаными, но тонкими как шелк. Конь, хоть и не слишком крупный, все равно внушал страх – он беспокойно вздрагивал и рыл копытом землю, готовый в любой момент сорваться с места, даже если я не сумею на нем удержаться.

      Альфонсо наклонился ко мне со своей чалой лошади, покачал головой и слегка развел мои пальцы так, чтобы поводья свисали между ними.

      – Вот, – сказал он. – Держи крепче, только рот ему не повреди. И помни – когда идешь рысью, сиди прямо, а если скачешь галопом, наклоняйся вперед. Канела – не глупый мул, вроде тех, на которых катаетесь вы с Беатрис. Это чистокровный арабский жеребец, достойный калифа. Он должен знать, что постоянно находится во власти наездника.

      Я выпрямилась, устроилась поудобнее в резном седле, чувствуя себя легкой словно пушинка. Хотя в моем возрасте у большинства девочек уже начинала формироваться фигура, я оставалась столь плоскогрудой и худой, что моя подруга и фрейлина Беатрис, обладавшая куда более пышными формами, постоянно уговаривала меня побольше есть. Сейчас она так грациозно сидела в седле пестрого мерина, что казалось, ездит на нем всю жизнь. Вьющиеся черные волосы, повязанные лентой под вуалью, выделялись на фоне орлиных черт ее лица.

      – Надеюсь, ваше высочество, – сказала она Альфонсо, – вы позаботились, чтобы этого прекрасного жеребца как следует объездили? Не хотелось бы неприятностей с вашей сестрой.

      – Конечно. Мы с доном Чаконом сами его объездили. С Изабеллой ничего не случится. Верно, hermana?