Коварство мыльных пузырей. Наталья Аверкиева

вы, мои милые?

      Лицо Ахмеда надо было видеть. Оно вытянулось, глаза расширились, а рот приоткрылся. Потом он причудливо изогнул брови.

      – Я так буду ходить всегда, – спокойно и твердо сообщила я ему.

      – По-моему, несколько ярко, нет? – проблеял он, внимательно осматривая меня с ног до головы.

      – В самый раз. Ты против?

      – Вовсе нет, – замахал он руками, пятясь назад. – Но…

      – И никаких но!

      – Диск, – суетливо протянул он мне пластиковую коробочку.

      – Мияви! Родной! – Чуть не скончалась я от счастья.

      Потом покосилась на окна нашего класса и решила, что не буду его целовать. А то помада на щеке останется.

      – До вечера, – осторожно и мягко пожал он мою руку.

      – Да, звони, – улыбнулась я, прижимая диск к груди. Настоящий, из Японии, как у них! Боже-боже-боже! Хотелось взвизгнуть от счастья.

      Ахмед не удержался, хихикнул, рассматривая меня, а потом быстро пошел к машине. Опять с родителями куда-то ездил. Я поежилась под колючими порывами ветра. Надо идти в школу, а так не хочется.

      Сказать честно, до дома я еле доковыляла. Девчонки то шли быстро, то еле ползли. У меня горели ступни и мучительно хотелось разуться. Я ползла за ними, проклиная ту минуту, когда согласилась пойти до дома пешком. Вроде бы идти всего несколько остановок, но уж лучше бы я поехала на маршрутке. Диск Мияви был надежно спрятан в сумке, и мне не терпелось услышать японские страдания. Почему-то под Мияви мне удобнее всего тренироваться. Как-то вот настраивает он меня. Мои ноги… Кто придумал шпильки? Какой садист? Мои ноженьки…

      – Девчонки, может, в «Слона»? – Глаза Вари горели огнем, а на щеках выступил румянец.

      Ну точно, Поэт туда притащится. Опять будет институт прогуливать.

      – Не, я пас. У меня это… – Я показала сапоги.

      – Птица, может, мне тебе несколько мастер-классов провести по хождению на каблуках и макияжу? – любезно предложила Настя.

      – Не сегодня, – вздохнула я, думая о том, что мне еще гулять с собаками.

      Пойти в сапогах или все-таки влезть в кроссовки?

      – Ничего, привыкнешь, – подбодрила меня Козарева.

      Я кисло улыбнулась. Дайте сесть куда-нибудь. Возьмите меня на ручки. Я вам все прощу, только, пожалуйста, избавьте меня от этих мучений.

      – Не кисни, Птица. Ты же хотела быть женщиной? Теперь вот мучайся, – улыбалась с издевкой Женька.

      Добрые у меня подруги, ничего не скажешь. Только как быть и что делать? Я должна стать красивой. И к завтрашнему дню я обязана научиться ходить на шпильках.

      – Настя, а как ты ходишь на каблуках? – вымученно выдала я.

      – Птичечка, тут самое главное – удобная колодка и комфортная высота. Потом можешь поднимать ее. Я вот так привыкла к каблукам, что даже дома бегаю в тапочках на танкетке.

      – Ыыыы, – простонала я. – Мне нужны другие сапоги. Эти жмут.

      – Вот поэтому ты и ходить не можешь, – авторитетно заявила Настасья.

      – Так