Сломанная роза. Кирилл Казанцев

разбегайтесь! – визжала Фрикаделька, глядя, как Вадим готовится к последнему броску на крыльцо. – Этого парня ничто не остановит, зашибет же!

      Он прорвался в опрятный домик, окруженный фруктовым садом, захлопнул дверь перед носом улюлюкающей толпы. Из комнаты показалась невеста в белоснежном платье – взволнованная, румяная, утонула в его объятиях. Наипрекраснейшая Надежда… Еще одно солнце взошло и засияло над планетой! Сердце колотилось, ведь он по уши влюблен и не может без этой девчонки, теперь он никому ее не отдаст, они обязаны быть вместе до гробовой доски.

      – Вадик, я тоже рада тебя видеть… – бормотала Надюша, отвечая на поцелуи, а он заводился, уже тащил ее в пустую комнату, путаясь в рюшках и оборках. – Но не здесь же, подожди, давай дождемся вечера… Вадик, ты мне все платье помнешь… – она сдавленно смеялась.

      Он опомнился, действительно, не самое подходящее время и место. Толпа страждущих ломится в дом, все одетые, такие красивые. Они привыкли заниматься ЭТИМ в самых неожиданных местах, на грани фола и провала, но чтобы так вызывающе…

      – Наденька, я так тебя люблю… – шептал Вадим срывающимся голосом.

      Он вывел взволнованную невесту на крыльцо, и толпа восторженно взвыла. А жених уже будто не понимал, кто все эти люди, чего им надо… Амур всадил в него из гранатомета четыре месяца назад, в Международный женский день, когда он заехал к Насте Фрикадельке, чтобы лично ее поздравить. А у той сидела подружка, в гости к которой приехала еще одна подружка, и он оторопел, когда увидел ту, последнюю… Умница, красавица, практически комсомолка – год отработала волонтером в столичной «богоспасаемой» организации, хотя имела обеспеченных родителей, могла кататься как сыр в масле и ничего не делать. Он прекрасно помнил холодный «пробный» взгляд, брошенный в его сторону, – в нем имелась чуточка интереса… Впрочем, Наденька долго не вела оборонительные войны, пала под напором и обаянием, подписала акт о безоговорочной капитуляции. «Я такая порочная и ветреная, просто ужас… – шептала она умирающей лебедицей после первой ночи любви. – Я так бестолково потеряла свою девственность…» А ближе к лету он поражался: «И что бы я делал без тебя, Надюша?» Она смеялась: «Все то же самое, милый. Но только с другой…»

      События неслись по сценарию. Загс славного города Карагола не блистал изяществом интерьера и вычурной мебелью. Но кого это волновало? Жених с невестой входили в зал под торжественного Вагнера. Расписались в документе строгой отчетности с гербовой печатью… «Сегодня самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни… С этого дня вы пойдете по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения…» – гнула заученный текст регистраторша. Стояли, как на параде, по стойке смирно, даже не пытаясь понять, чего она там бухтит. Временами пробивало на ржач. «Подойдите к столу регистрации и своими подписями скрепите ваш союз… Прошу вас в знак любви и преданности обменяться обручальными