Предатель рядом. Кирилл Казанцев

значит, займется.

      – Игорь Карлович Эберс – тебе говорит что-нибудь это имя?

      – Говорит, – спокойно ответил Копаев.

      С Игорем Эберсом они учились в одной группе в школе милиции. После выпуска их пути разошлись, хотя оба работали в одном ведомстве. Антон в ГУВД числился опером райотдела, а Игорь – в отделе кадров. Потом у Эберса служба не сложилась, он написал заявление и ушел в Оперативную региональную таможню. Тогда это было модно, поскольку таможня была единственным местом, куда уходили бывшие милиционеры с несложившейся карьерой. А Копаев ушел из уголовного розыска в УСБ, и это не было модно ни раньше, ни теперь. Правда, для Эберса этот переход был тайной. Он считал, что Копаев просто уволился из органов и устроился зарабатывать «на стройку». Но пути разошлись только в этом. Они продолжали жить в одном городе, ходить на матчи чемпионата России по футболу, не забывая прихватить на трибуну по паре «Жигулевского». К сегодняшнему дню Копаев был старшим опером УСБ ГУВД, а Эберс – заместителем начальника отдела по борьбе с особо опасными видами контрабанды.

      – Мы оба за наш «Спартак» болеем, – добавил Антон.

      – Болели, – Быков стал пальцами разминать переносицу, словно всю ночь не снимал очки.

      – Не понял, Алексей Алексеевич.

      – Сегодня ночью Эберс был убит двумя выстрелами из пистолета в собственной квартире. Все признаки заказного убийства налицо.

      Копаев почувствовал, как зазвенело в ушах, и он уже не слышал собственного голоса.

      – Мы же с ним только позавчера на стадионе были…

      Теперь Антону стало ясно, про какое убийство говорил ему Стеблов. Но почему на него, Копаева, так смотрели сослуживцы?.. В отделе никто не знал о дружбе оперов из разных ведомств. Такие отношения не поощряются руководством. Высосать информацию – ради бога, а дружить ради дружбы – не нужно. Из самого бы чего не высосали… Или все-таки знали?

      – Ты слышишь меня, Копаев?

      – Что?

      – Я тебя спросил: что тебя с ним может связывать?

      – Кажется, вы знаете и без моего ответа. Мы вместе учились, дружим до сих пор. Дружили… Мы друзья.

      – Ты раньше не говорил, что у тебя друзья в таможне есть.

      – Я много чего не говорю. И почему я должен афишировать неслужебные отношения?

      Быков вздохнул:

      – Ты прав. Но на столе в его квартире лежала твоя визитная карточка. Теперь она в уголовном деле, и в связи с убийством сотрудника таможни моего сотрудника начнут таскать по прокуратурам и задавать албанские вопросы. Теперь понятно, почему я интересуюсь?

      – Все понятно. Кроме одного. Откуда у него золотая цепь и три тысячи долларов?

      – Я про это тебе ничего не говорил…

      – Стеблов сказал. Дежурный в моем бывшем отделе.

      – Понятно, – усмехнулся начальник. – А у Эберса могли быть такие деньги, Антон?

      – Думаю, нет, – сразу ответил Копаев. – Он, конечно, бережлив и расчетлив, как всякий немец, но его бережливость и расчет строятся исключительно на сумме зарплаты.