5-я волна. Рик Янси

губы растянулись, обнажив кровоточащие десны и зубы в пятнах крови. Она издавала какие-то звуки, но это были не слова. До участка ее мозга, который отвечал за речь, добрался вирус, и этот вирус не знал языков, он знал только, что ему надо все больше и больше места внутри человека.

      А потом мама умерла. Она билась в конвульсиях, кричала, захлебываясь кровью. А вирус выходил из нее через все отверстия, потому что с ней было покончено, пора гасить свет и подыскивать себе новый дом.

      Папа обмыл маму в последний раз, причесал ей волосы, стер засохшую кровь с зубов. Когда пришел ко мне сказать, что мама умерла, он был спокоен. Сам держался и держал меня, потому что я уже не могла держаться.

      И вот я смотрю на папу в окно кухни. Он стоит на коленях рядом с клумбой-могилой и думает, что его никто не видит. Мой папа отпускает маму, обрывает нить, которая давала ему устойчивость, в то время как все остальные теряли опору и падали в бездну.

      Я убедилась, что Сэмми в порядке, и вышла из дома. Присела рядом с папой и положила руку ему на плечо. В последний раз мое прикосновение к нему было жестче – я ударила кулаком. Я ничего ему не сказала, он тоже молчал, долго молчал.

      А потом вложил что-то мне в руку. Обручальное кольцо мамы. Мол, мама хотела, чтобы кольцо было у меня.

      – Мы уходим, Кэсси. Завтра утром.

      Я кивнула. Понимала, что больше нет причин оставаться. Тонкие стебли роз раскачивались, словно кивали вместе со мной.

      – Куда мы пойдем?

      – Куда-нибудь. – Папа огляделся, и я увидела в его глазах страх. – Здесь больше не безопасно.

      «Ну да, ну да, – подумала я. – А когда было безопасно?»-

      – База ВВС Райт-Паттерсон всего в ста милях отсюда. Если поторопимся и погода не подведет, доберемся за пять-шесть дней.

      – А потом что?

      Вот такой способ мышления навязали нам иные. «Ладно, сейчас это, а потом что?»

      Я смотрела на папу и ждала. Он был самым умным из всех, кого я знала. Если у него нет ответа, значит, нет ни у кого. Я была в этом уверена. И конечно, хотела, чтобы он знал ответ. Мне это было необходимо.

      Папа покачал головой, как будто не понял вопроса.

      – Что там, на этой базе? – спросила я.

      – Понятия не имею.

      Папа попытался улыбнуться, но в результате скривился, как будто улыбка причиняла ему боль.

      – Тогда зачем туда идти?

      – Мы не можем здесь оставаться, – ответил папа сквозь зубы. – А если нельзя оставаться, значит, надо уходить. Надеюсь, еще существует какое-никакое правительство…

      Папа тряхнул головой. Он не для этого вышел из дома, чтобы со мной спорить. Он вышел, чтобы похоронить жену.

      – Иди в дом, Кэсси.

      – Я тебе помогу.

      – Мне не нужна твоя помощь.

      – Она моя мама, я тоже ее любила. Пожалуйста, позволь мне помочь.

      Я снова заплакала, но папа этого не видел. Он не смотрел на меня и не смотрел на маму. Он вообще ни на что не смотрел. Было такое ощущение, что наш мир превратился в черную дыру, и она засасывала нас обоих. За что нам ухватиться? Я убрала руку отца