Этрусское зеркало. Наталья Солнцева

Они ощущали, переживали закат своего могущества, его невозвратность...

      Ева увлеклась, ее глаза разгорелись, щеки покрылись румянцем.

      – Вижу, ты добросовестно поглощаешь историческую библиотеку моей матери, – улыбнулся Всеслав. – Похвально. Теперь у меня будет собственный эксперт по древностям. К сожалению, я далек от столь глубокого постижения искусства.

      – Издеваешься? Сейчас вылью остатки какао тебе за шиворот!

      – Лучше в чашку.

      Они рассмеялись. Напряжение, на мгновение возникшее между ними, схлынуло. Ева начинала привыкать к Славкиным шуткам, а он учился щадить ее открытую, доверчивую и увлекающуюся натуру.

      – В общем, культуру этрусков пронизывает глубинная посвященность смерти, – заключила Ева. – Художник Рогожин, вероятно, необычайно мрачная личность: бледный, изысканный и с печатью трагизма на лице.

      Смирнов хмыкнул.

      – Я бы не сказал. Увидеть воочию сего живописца я не сподобился, но по описанию это типичный русский мужик: в косоворотке, небритый, стриженный в кружок, с пронизывающим взглядом, традиционно любящий выпить и побаловаться с женщинами. Вот так!

      – Странно...

      Ева задумалась, подыскивая подходящее объяснение рогожинского феномена.

      – Ну... на этрусских фресках часто повторяется тема пиршества, – наконец сказала она. – Обильные возлияния в честь бога Фуфлунса, присутствие на пирах женщин – не только в качестве музыкантш и танцовщиц, но как равноправных подруг, говорит о...

      – Какого бога? – хохоча, перебил ее Всеслав. – Фу... фуфла...

      – Фуфлунса, – серьезно повторила Ева. – Это нечто вроде римского Бахуса и греческого Вакха-Диониса – божеств, покровительствующих виноградарству и виноделию. Между прочим, этруски считали вино «новой кровью богов». Прекрати смеяться! Ты выведешь меня из терпения.

      – Что ты, дорогая, как я могу себе позволить?! Без твоих ценных подсказок мое расследование зайдет в тупик.

      Сыщик продолжал хохотать, а Ева нахмурилась.

      – Глупый ты, Смирнов, – рассердилась она. – И темный. Вот ты смеешься, а Рогожина найти не смог. Пора бы знать, что творчество тесно связано с личностью автора и одно можно понять через другое. Художника нет, а творчество есть. Надо идти на выставку!

      – Поздно, – сказал Всеслав, изо всех сил стараясь взять себя в руки, чтобы не смеяться. – Я должен был сегодня отыскать Рогожина и доставить его на открытие. А выставка открывается завтра! Так что идти на нее уже нет никакого смысла.

      – Я хочу посмотреть работы этого художника! – решительно заявила Ева. – Отложи дела и доставь мне удовольствие.

      Сыщик с готовностью придвинулся и обнял ее.

      – Ты неправильно понял, – засмеялась она. – Завтра утром мы идем на выставку! И никаких возражений.

      Смирнов знал, что сопротивляться бесполезно. Обстоятельства обязательно сложатся в пользу Евы. Чего хочет женщина, того хочет бог!

      Господин сыщик отправился