Третье рождение Феникса. Наталья Солнцева

чтобы сбить следователя с толку, – с победоносной улыбкой заявила Ева.

      Всеслав подавил усмешку. В какие-то моменты Ева поражала его своей наивностью. Впрочем, она может его таким образом дразнить, чтобы потом посмеяться. Он уже попадался на эту уловку.

      – Скорее всего убийца был в перчатках, – сказал Смирнов, оставив без внимания ее глубокомысленное заключение. – На улице зима, и перчатки на руках гостя не являются чем-то удивительным. Он вошел, возможно, снял перчатки, проследовал за хозяином в кабинет, ни к чему не прикасаясь, и потом, когда Мартов был уже мертв… снова их надел. А рукоятку ножа просто вытер. Вот и четвертая странность: если он хотел убить хозяина квартиры, то почему не сделал это сразу, еще в прихожей или по дороге в кабинет, например? Скорее всего Мартов шел по коридору впереди, а убийца сзади.

      – Значит, он не собирался убивать.

      – Зачем же тогда брать с собой нож? – возразил сыщик.

      – На всякий случай… А может, он схватил нож в кабинете? Они с Мартовым поссорились, и…

      – Михалин заявляет, что у Феликса такого ножа не было. Он не увлекался ни туризмом, ни охотой и пользовался исключительно кухонными ножами. А этот нож должен был лежать на виду, иначе как бы убийца его схватил?

      Ева задумалась. Когда она усиленно размышляла, то смешно сдвигала брови.

      – Мартов что, жил один? – придя к какому-то выводу, спросила она. – Семья у него была?

      – Только родители. Они живут отдельно. Женой и детьми Феликс не обзавелся. У него появлялись женщины, но ненадолго – во всяком случае, так сказали и Михалин, и Гусев. Причем к себе в квартиру Мартов их не водил, снимал номер в гостинице или приглашал их за город, на дачу. У него была дача в Марфине. Кстати! – Всеслав хлопнул себя по лбу и засмеялся. – Надо там побывать! Как я раньше не сообразил?! Хочешь поехать со мной?

      – Когда? – расстроилась Ева. – У меня сегодня три занятия подряд, одно за другим. Освобожусь поздно.

      – Отложим на завтра. Это не к спеху. О, я упустил еще одну подробность! – вспомнил сыщик. – В квартире убитого обнаружены отпечатки пальцев его самого, Тараса Михалина и еще одного человека. Они повсюду… даже на плафонах люстр.

      Глаза Евы расширились.

      – На плафонах? – удивилась она и надолго замолчала.

      Всеслав налил кофе в две маленькие чашечки, и они с Евой пили его в молчании.

      – Домработница! – наконец сказала она, отставляя чашечку. – Я прикасаюсь к плафонам, только когда вытираю с них пыль… а мужчины, наверное, вообще этого не делают, даже во время уборки. Кто вел хозяйство Мартова?

      – Думаю, он сам… Во всяком случае, господин Михалин не упоминал ни о какой домработнице.

      – А ты его спрашивал?

      Глава 4

Костров. Год назад

      Тамара Ивановна Зорина посмотрела на себя в зеркало и чуть не заплакала. Разрушительные следы времени ясно читались на ее лице – мешки под глазами, морщины, дряблые щеки, некрасивые складки на шее. Скоро она превратится в старуху, а жизнь проходит мимо.

      «Что я видела? –