Зов прайма. Александр Комзолов

осведомился Раэль. – Это даже частично правда, в твоих отчетах упоминается доктский герой.

      – Докт, которого давно должны были казнить!

      – Ну да, я спас его. И, между прочим, это твоя Рика меня упросила.

      «Твоя» Рика. Жестокий упрек.

      Королева отвернулась, скрывая от брата выступившие на глаза слезы.

      – Я устала врать, – тихо призналась она. – Ради тебя, ради Рики. Ради моей свиты. Даже ради Адорнии. Одна ложь тянет за собой другую, и это никогда не заканчивается. Мы хотели помочь Рике, чуть подтолкнуть ее к познанию мира и самой себя, и вот что из этого получилось. Она связалась с доктом, заставила его выполнять свою волю, да еще и подчинила себе трех твоих героев. И теперь они заперлись в твоем особняке в Ардее. Мои герои жаждут реванша, моя свита обсуждает слухи о моем брате и его связях с доктами, а я не хочу! Я не хочу больше приносить людям страдания из-за глупого вранья и добрых побуждений.

      – Но ведь ты сама хотела посмотреть, на что способна наша новая сестра.

      Это было правдой. Изабель с радостью согласилась помочь своему учителю в последнем уроке для новой сестры и даже сумела уговорить Раэля подыграть в выдуманной для Рики истории.

      Раэль опустился в кресло, закинув ноги на подлокотник.

      – Да, хотела, – призналась королева, смотря в окно, но всматриваясь в глубины своей души. – И узнала. Хотя эта Рика – всего лишь фантом нашей настоящей сестры, она многое может. Она управляет людьми подсознательно, ничего не приказывая. Даже доктский герой не смог устоять. Даже ты сам не сумел отказать ей.

      – Последний урок… Знаешь, я даже рад, что не стал его проходить, – Раэль усмехнулся.

      – Да, он действительно жесток, – сказала королева, вспоминая свое собственное испытание. – Ты уходишь внутрь себя и создаешь иллюзию себя настоящего, но связанного с тобой. Полный фантом – человека с собственным прошлым, не подозревающего о своей искусственности. И наблюдаешь за ним, чтобы понять, как действовал бы настоящий ты, чувствуешь то, что чувствует он.

      – Знать правду о себе иногда слишком тяжело, – заметил Раэль.

      – Ты не сможешь читать в сердцах других людей, если не узнаешь своего собственного.

      – Вот только не надо тут старого козла цитировать, – поморщился лорд. – Все остальные мастера Академии лордов учат по-другому. Вся Адорния построена на том, чтобы не скрывать своих чувств, а выражать их как можно ярче. Один только наш старик считает по-другому. Разве ты сама не видишь, что ты страдаешь из-за него и его глупых уроков? Ты живешь не так, как твой народ!

      Изабель вздохнула и грустно усмехнулась. Раэль знал о том, что она больше не была уверена в своих убеждениях, и бесцеремонно пользовался этим. Кто прав? Ее придворные, открыто выражающие свои чувства, даже если самих чувств-то и нет? Она сама, скрывающая эмоции под маской, как учил ее мастер Бейриан? И страдающая оттого, что единственный человек, способный ее понять, – отвергнутый обществом, не способный к сочувствию калека, которого все боятся за его жестокость и надменность. И еще мечтающая о сестре, которая бы не