Про что кино. Елена Колина

стояла перед самыми своими близкими людьми, вид у нее был самый комичный: правую руку она рефлекторно прижала к груди, а левой сжимала пижамные штаны, штаны сползали, она подтягивала их рукой, они опять сползали… Стояла перед родителями и Фирой, придерживая штаны с зайчиками, и твердила про себя «люблю, люблю, люблю…». Ей было семнадцать, и она не понимала, как можно сказать «люблю» без любви, и, как у всякого романтического подростка, у нее было трагическое мироощущение, в эту минуту она верила, что всю жизнь – всю жизнь – будет любить этого мальчика, бедного погибшего мальчика с его прекрасными стихами.

      – Другого человека?! – Фаина взвилась, как будто Таня изловчилась и укусила ее через стол. – Ты член семьи, это – семья, это – Лева, а ты любишь другого человека?!..И кого это, интересно?! Как вообще психически здоровый человек может говорить, что любит того, кого нет! А как психически здоровый человек может вести себя, как ты вчера… Я даже рассказывать об этом не могу… Фирка, представь, я вчера вхожу к ней и знаешь что я вижу – она стоит перед зеркалом голая и в шляпе. Стоит голая, в чужой грязной шляпе, и мечтает о небесных кренделях…

      Таня на секунду задумалась – может быть, она и правда сошла с ума? Вчера вечером она разделась и хотела надеть пижаму и вдруг заплакала – и надела его шляпу. Надела шляпу и замерла перед зеркалом, представляя, как будто он стоит за ней, как будто это кино и его просто не видно в кадре.

      Когда Алена привела Таню домой, она висела у нее на руке, как тряпичная кукла, не могла ни плакать, ни говорить, и Алене пришлось объясняться с Фаиной. Аленин рассказ был чудесным образцом дипломатии и весь состоял из простодушного «случайно»: мы случайно слушали одного поэта, он случайно выпал из окна…

      Внимание взрослых ненадолго переключилось на Таню – Лева хочет испортить свою жизнь из-за нее, а она из-за человека, которого нет в живых.

      – Ты что, еще глупей, чем мы думали? – спросила Фаина и сама себе ответила: – Да, ты еще глупей, чем мы думали!.. Ах, он ушел в другой мир из-за непонимания… Твой поэт погиб не от непонимания, а от наркотиков и алкоголя! Я специально консультировалась, это характерный синдром наркотического опьянения!..

      Бедный заяц с припухшими со сна глазами, бедная Таня, это была ее История Любви – поиск, обретение, потеря… Смерть от наркотиков превращала Поэта в наркомана, а любовь в медицинский случай. Таня резко согнулась, как будто Фаина выстрелила ей в лицо. Ей бы развернуться, выбежать, хлопнув дверью, но она никогда не была способна к резким движениям, ни в прямом, ни в переносном смысле. Кутельман поморщился – что за театр одного актера в его доме, и действительно получилось театрально, и Танина роль в этом спектакле была – Пьеро, его пинают, он плачет.

      – Таня, для нас главное, чтобы Лева остался в математике. У него редкий уровень абстрактного мышления, он мог бы достичь успеха в самой трудной области – в топологии… Ты же понимаешь, кто Лева, а кто ты… Ты моя дочь, должна понимать… из этого следует… именно поэтому… что и требовалось доказать…

      – …Нам