Ментовская крыша. Николай Леонов

У него девушка, и он по вечерам с ней встречается. Если есть время, конечно. Воробьев ушел вместе со мной. А дольше всех задержался Трегубов. Он у нас закоренелый холостяк и никуда не спешит… Но вы расспрашиваете так, будто подозреваете нас в чем-то…

      – Я расспрашиваю вас, опер, довольно поверхностно, – возразил Гуров. – Примерно так, как вы работали над делом «Индиго». Да и со Свищевым вы, насколько я понял, не слишком-то напрягались. Четвертого июля совершено покушение на заказное убийство, а пятого июля оперативная группа уже разбегается по любовницам…

      – Товарищ полковник! – укоризненно воскликнул Шнейдер. – Тут вы не правы! Со Свищевым, между прочим, сработали на «пять с минусом». Предполагаемых киллеров взяли в тот же день в одной из ближайших гостиниц. Мы подключили к делу местный РОВД, прочесали район и довольно быстро обнаружили и свидетелей, и улики. Преступники даже не особенно и скрывались – видимо, были уверены в собственной безнаказанности и очень удивились, когда на них надели наручники. С этими парнями уже вовсю работает следователь. Так что вы напрасно, товарищ полковник, мы свое дело сделали.

      – Ну, тогда приношу свои извинения, капитан, – сказал Гуров. – Действительно, это как будто звучит неплохо. Однако Вишневецкий погиб, и пока вопросов больше, чем ответов. Сами пытались что-нибудь сделать?

      Шнейдер медленно покачал головой.

      – Практически ничего, – сказал он. – Все еще в шоке. Хотя руки, можно сказать, чешутся. Но, если хотите знать мое мнение – начальство правильно рассудило, поручив это дело вам, товарищ полковник. Ребята сгоряча могут дров наломать. А тут холодный взгляд нужен – со стороны. Я потому и решил с вами переговорить. Ребята из ложной щепетильности будут покрывать покойного шефа, а кому это выгодно? Только убийце.

      – Думаете, будут покрывать? – с интересом спросил Гуров. – А с какой стати? Иметь любовницу, конечно, нехорошо, но ведь это не преступление. И я вроде не репортер желтой прессы…

      – Я же вам объяснял, товарищ полковник, – доверительно произнес Шнейдер. – Отношения в группе были особенные. Мы как одна семья были.

      – Ну, вы-то под эту категорию не попадаете, – заметил Гуров. – Сами отказались от такой чести. И потом, допустим, Трегубова и Воробьева я немного знаю – работники со стажем, а вот Савицкого я что-то не припоминаю. Он, наверное, в МУРе еще меньше, чем вы?

      – Да, второй год всего, – подтвердил Шнейдер. – Но способный парнишка, заводной. Вишневецкий его очень ценил. Савицкий за него в огонь и в воду. Вот увидите, этот до последнего будет отрицать, что у шефа женщина на стороне была.

      – Правда? Очень трогательные у вас сложились отношения. Даже не верится, что такое возможно в наши меркантильные времена, – сдержанно улыбнулся Гуров. – Ну что же, вы можете быть свободны. А я буду ломать голову над информацией, которую вы мне подбросили. Орешек не из простых, надо признаться!

      – Вы справитесь, – с уважением сказал Шнейдер.

      – Спасибо за доверие, капитан, – усмехнулся Гуров.

      Шнейдер смутился, посмотрел на часы