Путь Тесея. Станислав Казимирович Росовецкий

постаментом статуи Зевса-Мойрагета. Эгей помнил, что там спуск в запретный адитон. У него перехватило дыхание, в ушах зазвенело, перед глазами поплыли полупрозрачные червячки. Да стоит ли так волноваться? Он прожил бездетным столько лет, доживёт как-нибудь без сына оставшиеся годы… И зачем зубами держаться за царство, можно ведь устроить свою жизнь и в изгнании, если вывезти сокровищницу. Да, если спасти от злых племянников сокровищницу, а с нею излюбленные ложа и сундуки…

      – Благородный Эгей! Оракул соизволил ответить на твой вопрос. Однако ты подожди ещё немного.

      Серая пелена растаяла окончательно – и вот они, оба жреца. Скрываются за жертвенником чёрного мрамора, шушукаются там, будто две кумушки, даже покрикивают друг на друга. Наконец, выходят. Выпячивают животы перед царём, и названный Орнитом начинает, завывая, декламировать. У царя Эгея шумит в ушах, он просит повторить.

      – Изволь, благородный Эгей. Прорицательница велела тебе не развязывать нижний край своего бурдюка, пока не вернёшься в свою страну. А для того, чтобы ты навсегда запомнил её доленосный ответ, вот, мы изложили его стихами:

      Нижний конец бурдюка не развязывай, царь благородный,

      Прежде, чем достигнешь ты Аттики славной.

      Царь Эгей повторил вслух двустишие несколько раз бездумно, заучивая. И только после этого наклонил голову:

      – Благодарю всезнающего бога Аполлона и его жрицу, наследницу великой Фемонои, за доленосное мне пророчество. И вас благодарю, мудрые жрецы.

      На самом деле, получив прорицание за свои дары и немалую плату, царь далеко не был уверен в его судьбоносности. Чтобы немедленно разобраться, он, отойдя от храма, нашёл камень в тени от старого платана, уселся на него – и тут же невольно втянул голову в плечи. А вдруг к нему сейчас подбежит какой-нибудь разозлённый старикан и завизжит что-то вроде: «Да на сем святом камне Аполлон отдыхал после победы над Пифоном! Ты совершил жуткое святотатство, иноземец!». Однако обошлось, да и платан шелестел свежей листвой успокаивающе.

      Итак, нельзя развязывать бурдюк внизу, пока не закончится путешествие. Почему именно бурдюк? Идёт ли речь о настоящем бурдюке? Тут царь Эгей установил, что над ним уже некоторое время склоняется его раб-виночерпий, старенький Комм, левой рукой прижимая к груди кратер с кипрским вином, только что смешанным с водой, а правой протягивая красиво расписанный глиняный скифос, любимую чашу царя. Мгновенно возникшую жажду царь поспешно залил двумя скифосами вина – прохладного и удивительно вкусного после двухдневного воздержания.

      В голове у царя Эгея тотчас же прояснилось, и он прикрикнул:

      – Бурдюк принеси!

      И вот перед ним бурдюк с вином, полный на три четверти. Деревянной пробкой закупорена правая передняя ножка этой вывернутой наизнанку шкуры ягнёнка, стало быть, нижний конец вот он. Это место, где была задняя левая. Тут трубочка завязана – да так крепко, что изнеженным царским пальцам уж точно не развязать. А если бы удалось справиться