Бесы с Владимирской горки. Лада Лузина

Федор, бывший тезкой одного из героев истории, буркнул что-то невразумительное из-под широкой лавки, на которой во время длинных служб позволялось сидеть самым старым монахам монастыря, уже с трудом державшимся на ногах. И Федор как раз стоял на коленях, привычно полируя пол между ножками лавки и ногами древнего старца Пафнутия, присевшего там еще во время заутреней и восседавшего с тех самых пор с явным намерением досидеть до вечерней.

      – А я вот сейчас тебе расскажу, – пообещал Алексей.

      Он закончил «золотить» своим усердием медь. Два массивных, не слишком изящных подсвечника, стоявших как два стража у раки святой Варвары, Алеша всегда натирал до сверкающего золотого блеска, не позволяя им ни на миг покрыться ни мутью, ни патиной, ни восковой пеленой от растаявших во славу Варвары свечей.

      Осталось самое важное – рака самой великомученицы киевской, окруженная литой узорной оградой.

      Три ступеньки вели к нарядному гробу из девяти пудов чистейшего серебра под таким же серебряным балдахином с узором из тонких завитушек.

      Пожертвованный христолюбивой графиней Анной Алексеевной Орловой-Чесменской девятипудовый серебряный гроб украшали фрагменты из жития «Невесты Христовой Варвары», а на подаренном ею же балдахине весом в четырнадцать пудов, словно божьи птички, сидели херувимы с крылышками и круглощекими личиками.

      Под ним мерцали семь горящих лампадок. А сам балдахин украшало множество обетных даров: цепочки, дукачи, перстни – подношения десятков прихожан и паломников, приходивших сюда, как приходила когда-то и Алешина мать, чтобы жарко молить святую о выздоровлении.

      – Однажды, перед праздником Рождества Христова, – начал новый рассказ Алексей, – во время святого поста, в который отмечают и праздник святой великомученицы Варвары[3], пробрались в храм два нехороших человека, два воина. Одного из них звали Андрей, а другого Федор. Пришли они сюда оттого, что увидели, как много златых и серебряных даров приносят богомольные люди святой Варваре, и успели приметить среди них особое драгоценное украшение, лежащее на ее честных мощах. С намерением похитить его явились они ночью и взломали южные двери храма. Оба воина устремились к гробнице. Но едва они приблизились к раке и протянули руки к дарам, – Алексей даже отпустил свою тряпку и поднялся по трем ступенькам, изображая крадущихся в ночи преступников, – как случилось чудо чудесное… Ударил страшный гром, – глас Алексея стал грозен, он поднял руки к высоким сводам древнего храма, – и посыпались от святой раки огненные искры. И упали они на землю, как мертвые, и один из них сделался глух, а другой сошел с ума. Так святая Варвара наказала их за попытку совершить страшный грех и украсть дары у святой.

      Отрок Петр перестал плакать, по-видимому, представление, устроенное для него Алексеем, произвело впечатление.

      Но бес, он не спит никогда, испытание пришло, откуда не ждали.

      – И ты в это веришь? – неожиданно спросил Алешу его приятель Федор.

      – Конечно, верю, –

3

4 декабря по старому стилю – 17 декабря по нашему календарю (новому стилю).