Дочь Генерала. Книга 2. Марина Кистяева

тебя и не должно. Поэтому…

      – Я хочу знать, что происходит, – Катя мягко улыбнулась, хотя ей было не до веселья. – Тебе не кажется, что я имею право?

      Руслан свел брови на переносице и повторил:

      – Иди сюда.

      Она же снова мотнула головой.

      – Что значит «тебе объявили войну»? Григорий Зимин?

      Она ожидала нечто подобного.

      Потому что…

      Потому что, если Зимин обладает хотя бы десятой долей одержимости Коваля, и в нем настолько же сильны собственнические инстинкты, добра ждать не приходилось.

      Катя боялась думать, что может случиться при столкновении мужа и второго члена Совета.

      – Он, – сухо бросил Генерал, продолжая выжидающе смотреть на жену.

      – Рус, расскажи. Прошу. Я волнуюсь и…

      – Под днищем машины установили взрывчатку. Так, тихо! Тихо, я сказал! Без суеты и бледности… Меня не хотели убить. Хотел бы… Седой действовал иначе. Это предупреждение.

      – Предупреждение, значит. Не хреновое.

      – Воробушек, ты ругаешься? Маленькая, это что-то новенькое, – мужчина хищно приподнял уголок губ и, по-кошачьи мягко ступая, выдвинулся в её сторону. – Девушкам ругаться не к лицу. Придется заняться твоим воспитанием. И особое внимание уделить ротику.

      Адреналин резко подскочил в крови, и Катя, действуя интуитивно, уже зная, что последует далее, оттолкнулась от подоконника и так же, не совершая резких движений, бочком начала двигаться в противоположную сторону.

      Руслан демонстративно медленно приподнял брови.

      – Я большая девочка, и могу делать всё, что хочу. И спрашивать тоже, о чем хочу.

      – Это ультиматум, Воробушек?

      Она видела, как загорелись глаза мужа. В них появился тот самый опасный огонь, который когда-то её едва не спалил.

      А теперь возбуждал.

      Окатывал её с головы до ног, лишая воли к сопротивлению.

      И ей это чертовски нравилось.

      Дыхание немного сбилось, когда её взгляд натолкнулся на три пластыря: два на боку и один на плече. На плече был шире – рана с явно намечающейся крупной гематомой. Страх за Руслана вновь поднялся в душе. Он военный, для него то, что случилось сегодня, почти привычно. Она должна это понимать. Но никак!..

      Он защищает своего ребенка.

      Пусть взрослого.

      Пусть почти незнакомого.

      И который по-прежнему находится в полном неведении относительно информации о настоящем отце.

      Катя знала весь расклад. Она видела лицо Руслана, когда они забирали Дашу после её скандала с Зиминым. Он едва сдержался. Сжимал её руку в самолете и молчал. Катя тоже молчала, лишь прижималась к нему в ответ, давая понять, что она рядом и поддержит его. Сделает всё, что в её силах.

      И делала.

      Но иногда внутренне закипала.

      Ей тоже было больно!

      За него. За Дашу. За то, что этих людей раскидало в разные стороны, и пройдет немало времени, прежде чем они смогут принять друг друга. Руслан ничего не говорил Даше об их родстве. Не время. На девочку и так