Учебное пособие для ССУЗов по семейному праву. Михаил Петров

брак понимался в НКЮ как средство борьбы с браком церковным.[59]

      Указанные воззрения отразились в Кодексе законов о браке, семье и опеке 1926 г.[60] В основу Кодекса легло определение понятия брака в качестве наличия таких фактических отношений между мужчиной и женщиной, как совместное сожительство, ведение при этом сожительстве общего хозяйства, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей. Регистрации брака отводилась роль «технического средства», бесспорного доказательства брака.[61]

      Основными аргументами в пользу этого нововведения назывались, во-первых, большое число подобных; во-вторых, то, что непризнание их правового значения больно ударяло по интересам женщины, остававшейся еще материально зависимой от мужчины.

      Судебная практика, как и КЗоБСО, не давала никаких преимуществ зарегистрированному браку перед фактическим.[62] Например, по одному делу ГКК определила, что фактическая жена имеет право на наследование имущества лица, с которым она находилась в фактических брачных отношениях, хотя бы наследодатель и состоял одновременно в зарегистрированном браке.[63] В соответствии с другим определением ГКК наличие фактических брачных отношений, в которые истец вступил при нахождении в другом, зарегистрированном браке, не являлось двоеженством. Но суд в этом случае, устанавливая срок начала фактических брачных отношений, должен был признать прекращение с того же момента зарегистрированного брака.[64] Судебная практика (определением ГКК) допускала и многоженство: если было установлено, что ко дню смерти наследодатель состоял в двух фактических браках, то обе фактические жены имели право на наследование его имущества.[65]

      Вместе с тем фактические брачные отношения в полной мере не были приравнены к браку. Для того чтобы влечь за собой юридические последствия, в частности применение при разделе нажитого имущества правил об общей совместной собственности, этот факт согласно ст. 12 КЗоБСО должен был подтверждаться в суде на основе следующих доказательственных фактов: совместного жительства, наличия при этом сожительстве общего хозяйства и выявление супружеских отношений перед третьими лицами, в личной переписке и других документах; также в зависимости от этих обстоятельств учитывалась взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей и пр. Утверждалось, что настоящие брачные отношения могут сложиться только на основе экономической связи, «под брачные отношения должна быть подведена хозяйственная база».[66] По определению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда СССР от 10 декабря 1939 г., отсутствие этих доказательств во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной свидетельствует о наличии между ними не брачных отношений, а случайной связи, которая не охранялась законом и наличие которой не влекло за собой никаких правовых последствий.

      Согласно редакции ст. ст. 7 и 8 КЗоБСО

59

Семидеркин Н. А. Создание первого брачно-СК: Учебное пособие. М., 1989. С. 36.

60

СУ РСФСР. 1926. № 82. С. 611.

61

Полянский П. Л. Указ. соч.

62

Там же.

63

Судебная практика РСФСР. 1927. № 19.

64

Там же. 1929. № 20.

65

Там же. № 16.

66

Диспут о браке и семье в Доме Союзов. С. 1505.