Уязвлённое самолюбие. Риллер Эрот

Нравилась ли она ему? Прежде он об этом не думал, а если и замечал, так только множество симпатичных косичек, аккуратно заплетённых и окаймляющих её плечи, которые он, кстати, сегодня впервые обнял. Но ведь с этого всё и началось! Он обнял её по-дружески, безо всякой задней мысли, а оказалось… Нечего сказать, неожиданное открытие!

      Гульнара случайно обмолвилась про наказания… Что они были бы кому-то приятны…

      Неплохо было бы узнать, кому? В те времена, когда Лидин ещё верил, что между мужчиной и женщиной может существовать просто дружба, он, вероятно, так и поступил бы – прямо спросил её об этом. Но сейчас… Дать женщине, питающей к нему симпатию, повод заподозрить, что ему небезынтересны ещё и другие фемины, было верхом неосмотрительности. Или кончишь… падением котировок в её глазах, или подхватишь… номинацию похотливого жеребца, не интересующегося ничем, кроме как графиком её месячных. Подсознание женщины инстинктивно подталкивает её от ловеласа к женоненавистнику, дружески намекая на то, что приручить пугливого недоверчивого котёнка и превратить его в послушное домашнее животное шанс есть. А что может получиться из мартовского котяры? Разве что апрельский котяра. Или майский. И так далее по месяцам. Женский эгоизм, с которым Альберту довелось не единожды столкнуться, как выяснилось, эссенциален, то есть жгуч, как уксусная эссенция, и не имеет разумных пределов, даже если речь идёт о пустяковых мужских провинностях. Жизнь дала ему мудрый совет: рассчитывать на протеже женщины в амурных вопросах, если она, конечно, не родная сестра (двоюродные не в счёт!) или профессиональная сводница, не стоит. А просить её познакомить со своей симпатичной подругой – это всё равно, что умолять диктатора провести честные выборы. У мужчин чувство локтя означает помощь друга. У женщин локти выполняют иную функцию: они ими расталкивают соперниц.

      Он мысленно пробежал по персоналу отделения. Марина? Венера? Лариса? Люба? Нет, ни одна из них не была ему интересна. А с чего это он вдруг стал им интересен? Ведь молоденькая медсестра скорее увлечётся пациентом-сверстником, нежели женатым врачом, почти разменявшим третий десяток! Да и можно ли себе представить, чтобы девушка на выданье, пусть даже самая легкомысленная, выбиравшая между развлечением и замужеством, отдала бы предпочтение первому, а не столь желанному второму?

      Матримониальный статус пациента легко определялся по истории болезни: каждый поступавший в госпиталь сообщал об этом в приёмном отделении. Медсёстры рассуждали примерно так: «99,9 % офицеров и прапорщиков женаты, а 99,9 % солдат и сержантов холосты. Стало быть, шанс выйти замуж за первых равен почти нулю, а за вторых почти 100 %!» Логика у женщин, как ни верти, вещь потрясающая, особенно когда это касается вычислений. Если сложение и вычитание для них – математика, то проценты и дроби – это уже высшая математика! Но не будем слишком строги к тем, кому природой предписана ну никак не математическая калькуляция! Надеюсь, Гипатию Александрийскую, а уж тем более мою соотечественницу Софью Ковалевскую