Игра в обольщение. Дженнифер Эшли

уверена, Изабелла была бы рада услышать вас сейчас, – небрежно бросила Эйнсли.

      – Изабелла знает, что она зануда. Она наслаждается этим. Спроси у Мака.

      Эйнсли улыбнулась, но поняла: его слова о браке были искренние. Именно так он и думал. Она отвела взгляд и продолжала быстро разбирать бумаги.

      Эйнсли обнаружила массу свидетельств тому, что Кэмерон был развратным, читающим эротику, пьющим виски и сходящим с ума по лошадям джентльменом, но писем королевы не нашла. Она отложила в сторону последние бумаги, расправила юбки и встала. Твердая рука Кэмерона подхватила ее под локоть, помогая встать.

      – Теперь я уже сомневаюсь, что миссис Чейз спрятала их здесь, – вздохнула Эйнсли. – Готова спорить, что письма не покидали ее дома в Эдинбурге, за исключением одного, которое она принесла, чтобы показать мне, что письма у нее. Она знала, что я попытаюсь отыскать их.

      – Фретка. Такой маленький хорек, красивый и умный. Подходящая кличка для тебя. Сначала я подумал: мышь, увидев тебя на своем подоконнике, когда ты пряталась за шторами. Но теперь вижу: вовсе не мышь. У тебя глаза загораются, когда ты идешь по следу.

      Эйнсли нравилась его полуулыбка, дразнящий блеск в глазах. Злость, вспыхнувшая в них при разговоре о браке, бесследно исчезла.

      – Да вы, милорд, льстец. Неудивительно, что вас так любят дамы.

      Кэмерон выдвинул ящик стола, который Эйнсли уже обыскала. Здесь лежали старые бумаги, которым было лет пятнадцать – двадцать. Кэмерон вывернул содержимое ящика на пол и заглянул внутрь.

      – Насколько я помню, в этом ящике двойное дно. Давно я его не трогал, – сказал Кэмерон, всматриваясь в деревянную поверхность.

      – Попробуйте этим. – Эйнсли протянула ему шпильку, которую вытащила из волос.

      – А, профессиональный инструмент. – Кэмерон взял шпильку, вставил конец в небольшую выемку в углу и потянул на себя.

      На дне выдвинутого ящика лежало сложенное пополам письмо, немного помятое от хранения в таких условиях. Эйнсли схватила его и развернула, но, не успев прочитать ни слова, разочарованно проворчала:

      – Почерк другой. Это не ее письмо.

      Эйнсли отдала письмо Кэмерону и направилась к камину, где лежала стопка книг, но легкий шум за спиной заставил ее оглянуться. Кэмерон застыл на месте, неподвижный как скала, и смотрел на письмо, которое она ему передала.

      – Лорд Кэмерон?

      Он, кажется, не слышал и не моргая продолжал смотреть на письмо, как будто не понимая, что там написано или не веря своим глазам.

      – Что такое? – Эйнсли подошла к нему и коснулась его руки.

      Он вздрогнул и посмотрел на нее пустыми глазами:

      – Это письмо моей жены.

      О Боже! Всякий раз, когда Эйнсли находила что-то принадлежавшее ее мужу Джону Дугласу, ее печаль вспыхивала с новой силой. И хотя Кэмерон овдовел уже довольно давно, его боль, должно быть, еще не утихла – насильственная смерть жены и отвратительные людские сплетни на этот счет не давали забыть о прошлом.

      – Мне очень жаль, –