История другого города. Продолжение. Исаак Ландауэр

у любимого сына, но и здесь мы оказались умнее.

      – Мальчики, занялись бы делом, – корпулентная дама – старший лейтенант по долгу службы слонялась от безделья по территории. Женщинам вечно что-то в пику, такая игра. В данном случае, впрочем, касалась скорее Азамата, в еще не намечавшемся диалоге обстоятельство номер один.

      – Мы бы с радостью, – вступился за товарища очкарик – он-то при деле уже.

      – Но нет, – первый блин вышел сразу как надо, мадам зарделась от удовольствия, приготовившись крыть нахальника уставом. Нахальник меж тем снова погрузился в цифры. Далее состоялось знакомое представление из размеренных – в тон камням, кивков головы и причитаний старшего по званию; половой вопрос. Здесь, как и всюду, главный – здесь, надо думать, особенно: уж больно декорации хороши. Едва ли художник простит кому-то – чему-то, несостоявшуюся картину. Хуже того, картину уничтоженную собственными руками. Хватило одного взгляда, и занавес для товарища офицера закрылся: в другой раз. Замат играл с ними в свои. По причинам ему очевидным, вокруг охотно отзывалось: самец. С таким и посидеть рядом полезно, особенно когда вокруг посредственное действие имени мнимой мужественности. Заглянул тот, который кроме: черный и сытый, местный любимец. Еды и впрямь доставалось навалом, все несли и несли.

      – Продолжаем, – извечный вопрос и утверждение в одном лице. Здесь внушили себе исключительность по рождению, приветствуется лаконичность. За нардами ожидание проходит незаметно.

      – С удовольствием, – Замат знает.

      – Куш, – и чувствует. Непривычно приятно разговаривать молча.

      – Стаканы где у вас, – но недолго: гостья чудом достала из дамской сумочки коньяк. В армии, конечно, случается всякое, но объем посуды заметно превышал тару. Действительность получила новый оборот; игру не прервали. Постояв для внушительности немного, Анна протянула руку к полке – знакомый жест в знакомой обстановке. Уж ей ли не знать чуть больше. О том, как случается ей скучно. Свойства разные, но суть одна, и текущая пока что не раздражала. Чокнувшись с четырехглазым, ловко опрокинула рюмку. Подобающе зажмурившись, отказалась от закуски. Пить с Анной Александровной чаще увлекательно, однако всегда и до беспамятства. После указанной неизбежности очаровательно подвыпившая дама приступала к дальнейшим действиям. В этот раз однако, отвадив властным жестом увлекшегося рядового, замыслила вечер воспоминаний.

      – Было дело, были люди. Молодежней раньше жили, настойчивей и живей, – чуть дернувшись от проницающего взгляда, рядовой конфидент достал, что мог. Неуклюже расставляя фигуры на доске, придумывал партию – она предпочитала, когда играли за нее, – Теперь не сподручно. Легко, но, – выбрала белые, – Ходи уже. И чего вы все время бегаете, только нытье разводите. Далеко не убежите все равно.

      – Так заведено, – эстетический уровень беседы пока контрастный.

      – Как?

      – Как положено, ей-мое, – уже