Ангелы жизни. Сергей Гончаров

А люди как были слабы физически – так и остались. Но они, как правило, берут количеством.

      Надо признаться, умело берут. Поход в город за очередными нужными вещами с каждым годом становится тяжелее и тяжелее.

      Мы проехали какой-то съезд. Слева проплыл разграбленный супермаркет. Такое чувство, что его расстреляли из танка. Несколько дырок виднелось даже в доме, примыкавшем к нему.

      – Что там? – указала Ира.

      Напротив высотки, раздирающей московское небо, находилась застава. Я мягко нажал тормоз. Тяжёлая машина плавно остановилась. Издалека не видно, что там творится. Я взял укреплённый на крыше бинокль. Покрутил фокусировку. Ленинградское шоссе перегородили военные «Уралы». Колёса спущены, несколько тентов разорваны в клочья. Возле бензобака одного из автомобилей остатки тела. Позади навеки замерших вездеходов виднелась разноцветная река легковушек. Вот почему Ленинградка на последнем отрезке пуста. Людей не выпускали. Кем был «мудрец», запретивший жителям спасать собственные жизни? На это уже никто не ответит.

      На капот одной из военных машин запрыгнул изменённый. Длинные свалявшиеся волосы, мощный торс, приплюснутое лицо. Из одежды – разорванные и перепачканные во многих местах джинсы.

      – Нас там ждут, – сказал я.

      Из-за другого грузовика показался ещё один изменённый. Полностью обнажённый, уже без половых признаков. Эволюция решила, что это пережиток.

      – Дело плохо, – я убрал бинокль в крепление на потолке. – Садись за руль.

      – Их там много?

      – Видел двоих.

      Дальше продолжать не требовалось. Изменённые люди – стайные создания. Изредка встречаются в одиночку, чаще большими группами. Третьего не дано. То, что мы увидели двоих, означало, что нам дали увидеть двоих. Скорее всего, второй изменённый попросту сглупил и показался нам.

      Я перебрался в кунг, из стойки с оружием взял «Вал» с прицепленной оптикой – любимый автомат.

      – Даже если бы впереди не было затора, по Ленинградке мы бы всё равно не поехали. Слишком много по дороге станций метро, а, значит, и этих тварей.

      – Согласна, – Ира перелезла на водительское кресло.

      Меня всегда веселила надпись на её майке «Наглая рыжая морда? Да, это я!». Оттого носила она её часто.

      – В данном случае самый короткий путь не синоним лёгкого пути. Скорее антоним, – сказала она.

      Не зря жена когда-то работала преподавателем русского языка. Филологи такие люди, что даже после апокалипсиса могут сыпать никому ненужными терминами и устраивать проблемы на ровном месте.

      Я забрался в башню. Пулемёт Ира не убрала, но в тесных городских условиях он почти бесполезен. Только на самый крайний случай если изменённых будет много, то придётся их проредить.

      – На Беломорской сворачивай, – крикнул супруге.

      – Я что, по-твоему, все улицы в Москве знаю? – ответила она. – Это ты здесь таксовал много лет, а не я!

      – Налево и вниз!

      В нашем автомобиле настолько мягкий ГУР, что