Боспорский артефакт. Вера Александровна Максимова

Во время войны, он был подростком, может, он что-то Вам расскажет об этом. – Он взял трубку телефона и сказал: – Маша, проведи, пожалуйста, нашего гостя к Геннадию Алексеевичу.

      Геннадий Алексеевич седовласый, крепкий старик, настоящий рыбак, сидел на камне, на берегу моря и советовал нескольким подросткам, как правильно надо смолить лодку.

      – Геннадий Алексеевич! Вот, приехал товарищ из столицы, собирает материал о войне, будет писать книгу. Председатель просил помочь товарищу. – Сказала Маша и обратилась к Биргеру: – А, я пойду. Работы много. Если что, то ребята Вам покажут дорогу на автостанцию.

      – Когда началась война, я был вот таким пацаном, – Геннадий Алексеевич показал на ребят, смоливших лодку. Это, в 45-ом меня призвали в армию. Так что, пришлось немного повоевать и с немцами, а потом, с японцами, в Маньчжурии.

      – Меня интересует период эвакуации в мае 42-ого года, – уточнил Анатолий Иванович. – Происходила ли эвакуация людей и оборудования через ваш посёлок? Может, что-нибудь интересное запомнилось?

      – Это не интересное – это трагическое. Был такой эпизод, отец дома рассказывал, а я подслушал, – начал Геннадий Алексеевич. – Было это в самый раз перед второй оккупацией немцами, – во время первой, так я их и не видел. Пришли в посёлок два наших офицера. Просили баркасы для переправы раненых бойцов и какого-то груза. Отец им дал три баркаса – всё, что было. Для груза места не хватило. Поговаривают, что один рыбак, предложил спрятать этот груз в выработках старых каменоломен, это в сторону посёлка Аксы. Ну, они, вроде, и поехали туда, а что дальше, ничего не знаю. Правда, там Верхние и Нижние каменоломни. Куда они поехали, не знаю. Выработок много, поди знай, где спрятали груз, а может, его ещё и заминировали. Нет, никто не ходил искать этот груз. Тогда всех интересовали харчи, а это, точно, было что-то несъедобное. Зачем съедобное куда-то прятать? В районе карьера бои шли. Там осталось до сих пор много снарядов и мин неразорвавшихся. После войны даже коровы подрывались на них. Нет, туда никто не ходил, – ещё раз повторил он. Ребята, бросив смолить лодку, тоже принялись слушать. Рассказав ещё несколько эпизодов оккупационного периода, Геннадий Алексеевич сказал: – Ну что, уже к вечеру дело идёт. Чтобы наш гость не опоздал на последний рейс автобуса, вы, ребята, проводите его до автостанции.

      – Завтра надо будет съездить в каменоломни, посмотреть, что это такое. Но, автобус туда не ходит. Надо будет договориться с Михалычем, чтобы он отвёз туда на своей машине. Брать такси как-то заметно будет, – думал Биргер, смотря из окна автобуса на мелькающие деревья, дома и, конечно, море…

      Уже из гостиничного номера, он позвонил Михалычу и договорился о завтрашней поездке в каменоломни.

      К восьми часам утра, Михалыч на своем авто подъехал к гостинице «Лазурная» и стал ожидать Биргера.

      Вскоре, они уже мчались по трассе в сторону посёлка Аксы. Выехав за город, справа открывалась панорама голубого моря, а слева – безбрежная степь, уже выжженная летним горячим