Зимняя луна. Дин Кунц

более чем достаточно.

      – Но могло быть и намного хуже, – напомнила она им.

* * *

      Снова, наедине с Джеком, она опустила одну сторону ограды кровати на постель и погладила его влажные волосы надо лбом.

      – Ты выглядишь прекрасно, – сказал он, его голос все еще был слабым и тихим.

      – Лжец.

      – Восхитительно.

      – Я выгляжу как дерьмо.

      Джек улыбнулся.

      – Прежде чем отключиться, я подумал, увижу ли тебя снова.

      – От меня так просто не избавишься.

      – Нужно и вправду умереть, а?

      – Даже это не спасет. Я найду тебя где бы то ни было.

      – Я люблю тебя, Хитер.

      – Я тебя люблю, – сказала она, – больше жизни.

      К глазам подошла волна тепла, но она решила не реветь при нем. Демонстрировать положительные эмоции. Держаться.

      Его веки задрожали, и он сказал:

      – Я так устал.

      – Не могу понять почему.

      Он снова улыбнулся:

      – Сегодня был тяжелый день.

      – Да? Я думала, вы, полицейские, ничего не делаете часами, только сидите и пончики жуете да собираете деньги от воротил наркобизнеса.

      – Иногда мы избиваем невинных граждан.

      – Ну да, это утомляет.

      Его глаза закрылись.

      Хитер продолжала гладить волосы мужа. Его руки все еще скрывались под рукавами смирительной рубахи, и она отчаянно захотела коснуться их.

      Внезапно его глаза распахнулись, и он спросил:

      – Лютер умер?

      Она поколебалась.

      – Да.

      – Я так и думал, но… надеялся…

      – Ты спас женщину. Миссис Аркадян.

      – Это что-то.

      Его веки снова затрепетали, тяжело сомкнулись, и она сказала:

      – Тебе лучше отдохнуть, малыш.

      – Ты видела Альму?

      Это была Альма Брайсон. Жена Лютера.

      – Нет еще, малыш. Я была как будто привязана к этому месту, ты понимаешь.

      – Пойди навести ее, – прошептал он.

      – Схожу.

      – Теперь я в порядке. Она… в тебе нуждается.

      – Хорошо.

      – Так устал, – сказал он и снова соскользнул в сон.

* * *

      Группа поддержки в холле реанимационной насчитывала троих, когда Хитер покинула Джека на ночь, – двое полицейских в форме, чьих имен она не знала, и Джина Тендеро, жена другого полицейского. У них сразу поднялось настроение, когда она сообщила, что Джек выбирается, а сама узнала, что те несколько раз связывались с департаментом по внутренней связи. В отличие от врачей, они понимали, почему она отказывалась уныло сосредоточиться на параличе и усилиях, необходимых для его излечения.

      – Мне нужен кто-то, кто отвез бы меня домой, – сказала Хитер. – Чтобы взять свою машину. Я хочу навестить Альму Лютер.

      – Отвезу тебя туда, а потом домой, – сказала Джина. – Я сама хочу повидать Альму.

      Джина Тендеро была самой яркой из жен полицейских в отделе и, может быть, во всем департаменте лос-анджелесской полиции. Ей было двадцать три года, но выглядела она на четырнадцать. Сегодня она надела туфли на пятидюймовых