Лето, бабушка и я. Тинатин Мжаванадзе

нас соседка была русская, в моем дворе, она так говорила: Бог даст ребенка, даст и на ребенка. Как сказано, а? Ничего лишнего.

      А еще докторша была – фамилия такая сложная, никак не запомню. Мама твоя небось помнит, она же умница. Спроси ее потом. Твоя мама волнуется, спрашивает – доктор, я же лекарства принимала от нервов, и старая вроде, не будет ли у ребенка проблем? А докторша посмотрела и говорит – никто не знает, что там с детьми происходит. Мой вам совет – рожайте, вам это всем нужно сейчас. Ну, вот и родила твоя мама и дала мне – это, говорит, тебе, расти, как хочешь, а мне работать надо.

      Силком меня вытащила из тьмы. Так что если я не жалуюсь, что вы можете сказать, попробуйте только рожи скривить! Ты, когда вырастешь, что сделаешь? Правильно, поступишь в медицинский в Ленинграде, купишь мне очки в золотой оправе, а потом родишь пятерых детей, да? Правильно, моя золотая. И кто твоих детей вырастит? Правильно, моя золотая. Если у вас все будет хорошо, я еще поживу. А потом умру, встречусь с твоим дедом, а он мне скажет: молодец ты, женушка моя, я на тебя не зря надеялся!

      Что значит – не умрешь? Все умрем. Ты же придешь на мою могилу поплакать? Я все услышу и порадуюсь. Ну, хватит тебе, шучу я, прости, шутки у меня так себе.

      Хоть бы еще десять лет пожить. А? Не очень много, как думаешь? Ну, тебе-то все мало. И мне мало. А у Бога свои счеты. Я у Него все-таки попрошу, Он мне, может, не откажет.

      Господи, еще десять лет. Я ведь здесь еще нужна, нет? Десять. А если силы дашь еще домик свой построить – или это уже чересчур? Там же земля моим детям от отца осталась. Хоть бы раз на ней в своем доме переночевать. Если много прошу – ладно, пусть будет только десять лет. Или – сколько дашь. Аминь.

      Почти похищение

      На изящной бульварной скамейке посреди ровных аллей с кубическими кустами благородного лавра худощавая немолодая женщина, одетая в строгий английский костюм и черные бархатные туфли, наблюдает за лохматой девочкой. Это моя бабушка и я.

      Она держит наготове накрахмаленный платочек, чтобы вовремя утереть любое неподобающее нарушение аккуратности. Я бегаю по очерченному ее взглядом квадрату: шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте. Выдираю с газона траву, собираю шишечки криптомерий, раскладываю на асфальте камушки, приношу все эти трофеи бабушке и встречаю ее безмерную благодарность. Как тут не захотеть подарить ей еще чего-нибудь хорошего?!

      Неподалеку стоит затейливая чугунная урна, я бочком подбираюсь к ней, однако от бабушки не ускользает ни малейшее поползновение:

      – Вот только мусора тебе не хватало!

      Я набычиваюсь и продолжаю движение.

      – Отойди, кому говорю.

      – Мммм! – возмущенно мычу я. Любопытно же.

      – Настоящая Ясама Упрямцева! Это ведь твое настоящее имя? – сдается бабушка. – Только не трогай, я тебя подниму. На, смотри, довольна теперь?

      Я на весу заглядываю в урну, вижу размокшие бычки, листья и хвою.

      – Ммммм, – требую поставить меня на землю: теперь можно заняться