Вуаль темнее ночи. Ольга Баскова

нравится?

      Она пожала плечами:

      – В общем, да. А как вам его идея? Это он предложил нашему главрежу некоторые новшества в трагедии «Каменный гость», где мы с вами главные исполнители.

      – Финт с кинжалом в конце? – догадался Руденко. – Ведь у Пушкина статуя Командора убивает дона Гуана по-другому.

      Девушка кивнула:

      – Совершенно верно, только неизвестно как. Володя считает, что они равны по силе и что Дон Гуан мог победить Командора каким-нибудь вероломным способом. Поэтому когда Командор обращается к тебе с просьбой дать руку, он неожиданно вытаскивает кинжал и убивает Дона Гуана. Как по-вашему?

      Бучумов пожал плечами

      – Вообще, если честно, не очень. Классиков нельзя переделывать. На то они и классики. И откуда у статуи кинжал? Я всегда считал: Дон Гуан умер от испуга. У него разорвалось сердце.

      Таня смутилась:

      – Я не согласна. Во-первых, каждый понимает произведение по-своему. Поэтому и существуют Гамлет Высоцкого и Гамлет Смоктуновского. Валерий, а вы как считаете?

      – Наверное, каждый из вас прав, – задумчиво проговорил Руденко и постарался сменить тему. – Ребята, нам скоро на сцену. Лучше скажите, что нужно делать, чтобы хорошо сыграть? Знаете, Танечка?

      Татьяна задумалась.

      – И тут все зависит от актера. Я вот недавно записи Аллы Демидовой читала. Она тоже так думает. А все потому, что существуют разные актеры. Ну, как люди. Один за сутки до спектакля уже никого не принимает, отключает телефон и целиком погружается в предстоящую работу. Другой может за три минуты до выхода на сцену курить, рассказывать анекдоты… А еще она говорит: многое зависит от роли. Когда Демидова готовится к «Гамлету», она сидит дома и к телефону не подходит, потому что Шекспир требует полного растворения в своей драматургии, аскетичности, подготовленности. Даже чисто физиологически. И надо входить в эту роль чистой. А для других ролей, наоборот, Демидова советует больше уставать. И для многих ее коллег все зависит от роли. Астангов перед ответственным монологом опускал руки в горячую воду; Щукин, когда играл Егора Булычева, перед выходом на сцену прослушивал Шаляпина: «Уймитесь, волнения, страсти…»

      Руденко улыбнулся:

      – Интересно. А еще я слышал, что у каждого актера имеются свои привычки.

      – Да, – продолжала Таня. – Смоктуновский рассказывал, что он перед «Идиотом» заливал кипяченое молоко в термос и брал с собой на спектакль. Когда его спрашивали: «Зачем?» – он отвечал: «Вкусно!»… А я делаю, как Алла Демидова – перед самым выходом на сцену очень сильно тру ладошку о ладошку и потом разогретые энергетически руки прижимаю к горлу.

      – Правда? – удивился Роман. – Тогда буду брать с тебя пример. Ты же все-таки жена режиссера. Твой Володя тебе нет-нет да что-то хорошее посоветует.

      – Бери, кто тебе мешает? – Она бросила взгляд на часы. – Ой, ребята, айда на сцену. Скоро начало.

      Они вскочили со стульев и помчались на сцену. Режиссер Олег Ходынский, высокий тощий мужчина лет пятидесяти, с длинными волосами,