Королева двора. Лариса Райт

желая узнать, кто из дворовых решился нарваться на неприятности. Позади нее, протягивая руку, стоял Мишка.

      – Ксаночка, правда, отдай ножик, а? – забормотала Верочка, сразу же отводя глаза и вспыхивая. Она должна отговорить подругу. Верочка добудет Мишке ножик, и тогда он наверняка соизволит хотя бы взглянуть на нее.

      – Заткнись, Веруня! – отмахнулась метательница, замечая и румянец, разлившийся по щекам подруги, и ее бегающие глаза, и даже читая затаенные мысли. Тут же забыв о Верочке, усмехнулась, глядя прямо в глаза Мишке: – А шнурки тебе не погладить?

      – Дай, говорю! – Мишка продолжал наступать, и Верочка не на шутку забеспокоилась: «Что-то будет! Ксанка – горячая голова, уступать не привыкла, да и Мишка не терпит, чтобы ему перечили. Ой, беда!»

      Но вопреки ее тревожным мыслям Ксанка неожиданно спокойно протянула Мишке нож:

      – А и возьми. Только чур после тебя моя очередь.

      – Лады. – Мишка схватил трофей, но кидать не торопился, все вертелся у черты, присматривался, прицеливался, будто ждал чего-то.

      – Чего не кидает-то? – тихо пискнула Верочка.

      – А ты глянь. – Ксанка живо пихнула ее в бок, и Верочка послушно повернула голову в указанном подругой направлении.

      Через двор торопливо шла давешняя новенькая. Верочка против воли залюбовалась девочкой. Она напоминала птицу: была легкой, тонкой, не идущей по земле, а парящей над нею. «На Мишкином месте я бы тоже в нее влюбилась», – решила она. И не было в этой мысли ни зависти, ни злости, ни какого-либо другого недружелюбного чувства к незнакомке. Только тоска от того, что она – Верочка – на своем месте, а потому и напоминает всем колобка, который катится по дорожке, а не свободную, гордую чайку, кружащую над морем, или прекрасного лебедя, рассекающего зеркальную гладь пруда.

      – Понятно теперь? – Очередной тычок подруги вернул Верочку к реальным событиям во дворе.

      – А что мне должно быть понятно?

      – Ох, и недотепа же ты, Верка. Ну, смотри, смотри. Сейчас она подойдет поближе, и тогда…

      Девочка как раз поравнялась с площадкой, и Мишка, издав громкий победный клич, что есть силы бросил нож, который спустя мгновение уже сверкал рукояткой ровно в центре мишени. Та, ради которой совершился столь искусный бросок, едва взглянула в сторону ребят и, почти не сбавляя темпа, полетела дальше, как вдруг:

      – Ба! Удивил! Да так каждая девчонка может, – Ксанка почти кричала и добилась-таки своего: «прекрасная лебедь» замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, повернувшись к площадке и с любопытством глядя на Ксанку. Та, в свою очередь, никуда не торопилась. Прицелилась несколько раз то ли для пущей меткости, то ли для того, чтобы набралось побольше зрителей, то ли для того, чтобы Верочка, наконец, перестала причитать: «Ксаночка, ну, не надо, а? Все одно промахнешься ведь».

      – Посмотрим, – чуть слышно ответила девочка, и через секунду нож стремительно просвистел в верно заданном направлении и вошел точно в центр мишени. Тут же раздались восторженные и не очень возгласы:

      – Ух ты!

      – Во дает!

      – Подумаешь…

      – Ну,