Я украду твой голос. Сергей Бакшеев

под бомбежку. Первым подбежал лейтенант с перевязанной рукой в изодранной форме с горящим взглядом воспаленных глаз.

      – У меня жена умирает, нога оторвана. Надо срочно в госпиталь. Я жгут наложил, но она долго не протянет. Помогите.

      Подтянулись остальные, что-то гнусили, хватались за телегу, с обидой смотрели на здоровых детей.

      – Детки у меня малые, – жалобно мямлила Авдотья. – Детки. Лошадь старая. Куда я без нее?

      Толстая баба, одетая по-зимнему, дернула властно поводья.

      – Еще вчера у меня тоже были детки. Трое! А сейчас токо Гришка остался. Его к врачу надо везти. Ну-ка слезай!

      Лошадь пучила глаза и не знала, куда шарахнуться. Лейтенант выхватил пистолет и выкрикнул:

      – По законам военного времени я конфискую средство передвижения. Всем отойти! Упряжка с конем поступает в мое распоряжение для нужд фронта. Кто сунется, застрелю как диверсанта! – Толпа повиновалась неохотно. Лейтенант для острастки пальнул в воздух и повернулся к Авдотье. – Немедленно освободить телегу!

      Юрка и Нюрка испуганно прижались к матери.

      – А куды ж пожитки-то? Куды я с такими мальцами? – По пыльным щекам Авдотьи крупные слезы проторили извилистую дорожку. Растерянная женщина мысленно прощалась с родной лошадью.

      – Освободить! Это приказ! – взвизгнул лейтенант и направил пистолет на Авдотью.

      И в этот момент в разговор встрял Марк Ривун.

      – Подождите, товарищ военный. Вы, наверное, не знаете, что о вашей трагедии известно в городе, и к вам уже спешат на помощь. – Мальчик отвел ствол пистолета, встал в полный рост на телеге и заговорил громче: – Сюда мчатся три машины с бригадой военных медиков. Они уже рядом, скоро прибудут и всем помогут. А пока раненым необходимо сделать перевязку и дать воды. Убитых похороните. Те, кто может передвигаться и хочет переправиться на тот берег, должны идти вниз по течению. Там военные сооружают временный мост.

      Люди разом утихомирились и внимательно слушали лопоухого мальчика с кривой шеей. «Три автомобиля, – шептал кто-то радостно, – врачи». Злость и раздражение исчезли, и даже боль отступила. Сообщение о новой переправе окончательно сняло уныние.

      – Мост? Где? Далеко? Какой еще мост?

      – Мост состоит из железных пустых блоков, которые стелют прямо на воду, – уверенно продолжал Марк.

      – Понтонный! – воскликнул лейтенант.

      – Работа идет сразу с двух берегов реки. В центре осталась небольшая протока. Скоро закончат. За три-четыре часа вы сможете дойти до моста. – Марк окинул взглядом притихшую толпу и добавил: – Самолетов поблизости нет, бомбежки не будет.

      Толпа успокоилась. Многие бросились выполнять поручения Марка: поили раненых, сносили тела в одну большую воронку. Лейтенант вернулся к своей безногой жене и нежно успокаивал ее. Марк сел и равнодушно ткнул в бок онемевшую Авдотью.

      – Поехали. Туда, – указал он.

      К середине дня телега подъехала к понтонному