Конкурс на тот свет. Сергей Бакшеев

в комнату.

      На кровати в одних шортах лежал Борис и наигрывал на гитаре знакомую мелодию из репертуара «Beatles».

      – Это вы о ком болтаете?.

      – Об армянах из общежития. Странные они какие-то.

      – Да педики обычные. Точно, говорю, голубые! – уверенно заявил Борис.

      – Как голубые? – не понял Саша.

      – Вот темнота провинциальная! – рассмеялся Борис. – Так мужиков гомосексуалистов называют. Го-лу-бы-ми!

      – Любопытно… – Тихон задумался. – Карен с усами и бакенбардами, говорит грубым голосом и ведет себя, как старший. А Гамлет – стройненький, гладенький и голос у него мягкий, плавный.

      – После двух лет в казарме, кто хошь поголубеет, – засмеялся Борис.

      – У нас же за это уголовное наказание предусмотрено, – возмутился Саша.

      – Вот они и скрываются, – согласился Борис. – На самом деле голубых хватает. У меня в Москве в артистических кругах знакомые есть. Они такое рассказывают!

      Борис небрежно отложил гитару и указал на окно, заклеенное фольгой:

      – Вот, умные люди подсказали, что сделать.

      Фольга затеняла и отражала солнечный свет. После полуденного пекла в комнате показалось комфортно. Тихон стянул грязную порванную рубашку, а Сашка пытался рассмотреть ссадину на голове в небольшом зеркале над раковиной.

      – Где это вы угваздались? Ого, кровь, – удивился Борис.

      – Было дело под Полтавой. – Тихон посчитал, что не стоит посвящать Бориса в детали расследования. – В темном подвале в прятки играли, и приложились. Дай посмотрю, что у тебя? – Тихон раздвинул густую шевелюру на голове друга. – Шишка приличная, и кожу содрал, но кровь уже запеклась. А у меня глянь.

      – Ссадина, – заключил Сашка, рассматривая макушку приятеля. – Надо вокруг волосы срезать и йодом залить. У нас йод есть? – обратился он к Борису.

      – У меня только таблетки от поноса и аспирин. От поноса я все извел, пока желудок к столовке привыкал.

      – У меня, наверное, йод есть, – подумал Тихон.

      Он выдвинул чемодан из-под кровати и извлек оттуда коробочку с бинтами, йодом, пластырем и таблетками.

      – Ого, ты запасливый! Будто на войну собрался, – удивился Борис.

      – У меня мама – медсестра. Напихала в дорогу! Мне легче было взять, чем отказаться. Но, видишь – пригодилось.

      Ребята обработали раны йодом, кряхтя от щиплющей боли и дуя друг другу на макушки.

      – А Павленко, главный марксист, журналом «Плейбой» интересуется. В кабинете у него видел, – сообщил Заколов.

      – «Плейбой»! А какой номер? Пятый, за этот год? – заинтересовался Борис.

      – Да, пятый, – припомнил Тихон.

      – Это же мой журнал! – возмутился Борис. – Я его из Москвы привез! Боня по общаге с ним бегал, пока Серафима не замела. Крик подняла – порнографию распространяете! А сама Павленко отнесла. Вот так всегда – простому народу нельзя, а руководителям можно!

      Вечером, после того как ребята полистали учебники по предстоящему экзамену и