Находка на Калландер-сквер. Энн Перри

звонкий смех детей еще до того, как коснулся шнура колокольчика. Ему открыла одна из самых красивых горничных из тех, каких он когда-либо видел.

      – Да, сэр? – спросила она совершенно формальным тоном.

      – Доброе утро. Я инспектор Питт из полиции. Могу ли я побеседовать с мистером или с миссис Сотерон?

      Горничная сделала шаг назад:

      – Вы можете войти, сэр. Я справлюсь, могут ли они вас принять.

      Питт последовал за ней в гостиную – не столь спартанского вида, как у Балантайнов, и обставленную прекрасной мебелью. Тут были блестящие игрушки на занавесях, богато обитые кресла и даже кукла, небрежно сидящая на маленьком приставном столике. Питт смотрел на прямую спину горничной, на плавные колебания ее юбки во время ходьбы и улыбнулся. Но потом почувствовал острый приступ жалости, и у него мелькнула надежда, что эта девушка не имеет отношения к тому, что было похоронено там, под деревьями.

      Горничная провела его в маленькую столовую, а сама вышла. Питт услышал, как кто-то промчался по лестнице… Молоденькая горничная, помогающая слугам, или хозяйский ребенок? Могло быть и то и другое: некоторые девочки начинали работать прислугой, едва им исполнялось одиннадцать-двенадцать лет.

      Дверь распахнулась, и в комнату заглянуло узкое маленькое личико с голубыми глазами. Уверенность, с которой девочка себя держала, выдавала в ней хозяйскую дочь. Волосы юной незнакомки были завиты в локоны, обрамлявшие чисто вымытые щечки.

      – Доброе утро, – серьезно поприветствовал ее Питт.

      – Доброе утро, – ответила она, растворяя дверь немного шире и не сводя с него глаз.

      – У вас очень красивый дом, – учтиво сказал Томас, словно девочка была взрослой и дом принадлежал ей. – Вы хозяйка?

      Она хихикнула, но тут же приняла важный вид, быстро вспомнив о своем положении в доме.

      – Нет, я Частити Сотерон. Я здесь живу, потому что мои мама и папа умерли. Папа был братом дяди Реджи. А вы кто?

      – Меня зовут Томас Питт. Я инспектор полиции.

      Частити глубоко вздохнула:

      – Кто-то что-то украл?

      – Насколько я знаю, нет. А ты что-то потеряла?

      – Нет, но вы можете меня допросить. – Частити вошла в комнату. – Вдруг я смогу что-нибудь вам рассказать.

      Инспектор улыбнулся:

      – Я уверен, что ты могла бы рассказать мне много интересного, но я еще не знаю, какие вопросы тебе задавать.

      Девочка хотела сесть, но дверь снова распахнулась и вошел Реджинальд Сотерон. Это был располагающий к себе мужчина – широкоплечий, с мясистым лицом.

      – Частити, – добродушно сказал он, – Джемайма будет искать тебя. Ты должна быть на уроке. Сейчас же иди наверх.

      – Джемайма – моя гувернантка, – объяснила Питту девочка. – Я должна быть на уроке. Вы придете к нам снова?

      – Частити! – повторил Сотерон.

      Девчушка сделала Питту реверанс и побежала наверх.

      Сотерон стал несколько серьезнее, но чувство юмора не покинуло его.

      – Мэри Энн сказала, вы из полиции. – В его голосе