Ричард де Амальфи. Гай Юлий Орловский

но и для каждого отдельного человека. Вера нужна Ричард нужна.

      Я покачал головой:

      – Но не мне.

      Он грустно улыбнулся:

      – Даже тебе.

      – Не думаю.

      – Это сейчас, – сказал он серьезно. – Когда-то это тебе понадобится.

      – Никогда, – отрезал я твердо.

      – Никогда не женюсь, сказал трехлетний ребенок.

      Я ощутил угрызения совести, слишком уж по-бараньи уперся, надо то же самое, но другими словами, повежливее, сказал уже мягче:

      – У нас говорят: зарекалась свинья говно кушать… ладно, поживем – увидим. Лично я уверен, что есть установки, которые с возрастом не меняются.

      Он поднялся, свет стал ярче. От всей огромной фигуры шло дружеское тепло.

      – Еще появлюсь, – пообещал он.

      – Только не распугивай мои привидения, – попросил я. – И моих домовых с троллями!

      Он с укоризной покачал головой:

      – Эх, Ричард… Когда повзрослеешь и начнешь обходиться без них?

      Он исчез, в комнате сразу стало темно, только на всех стенах тускло зажелтели пятна масляных светильников.

      Мои покои на втором этаже. И когда, громыхая железом, переступил порог в коридор, снизу донесся могучий рев двух десятков крепких мужских глоток. В нижнем зале пир по случаю прибытия герольда короля Барбароссы. Король устраивает турнир по случаю бракосочетания, герольд развозит приглашения. Привез и мне, а я сдуру ответил, что, дескать, а как же, без меня какой турнир.

      До турнира месяц, на дорогу вычтем неделю, три в запасе. Ну ладно, пусть даже две на дорогу, в любом случае седлать коней рано. Вообще-то герольд – не велика птица, в его честь разве что бросят чистую тряпку в людской, чтобы выспался перед дорогой, но я еще не установил твердых правил, народ вольничает. Я для них не совсем хозяин, а пока только рыцарь, захвативший замок и принявший их на службу. И хотя присягу уже принесли, должны привыкнуть, что новый хозяин – я.

      Правда, к этому должен привыкнуть еще и я сам.

      Стражник в коридоре вскочил, стукнул тупым концом копья в пол:

      – На страже, ваша милость!

      – Вольно, – пробормотал я.

      Пройдя мимо, услышал жестяной лязг за спиной, это страж тут же сел на ящик и приготовился дремать. Я иду медленно и даже как бы величаво, так пусть и понимают, на самом деле бдю, не заблудиться бы в собственном замке, еще не совсем орел в ходах странного назначения: кажется, прорыли пьяные муравьи, они же выстроили воздушные мостики с одной башни на другую, возвели галереи, проложили длиннющие коридоры, переходы, ходы вверх, ходы вниз, я пока что ориентируюсь только в самом донжоне, а все эти правые и левые крылья, сторожевые башни, под которыми столько многоэтажных подвалов, проходов, разных помещений…

      Вот так в лесу смотришь на коричневую горку муравейника, думаешь, что это он весь, на самом деле только шапка, даже не шапка, а кончик шапки, муравейник же глубоко под землей, что и понятно: зимой там не промерзает, летом никакой лось не разворотит.

      С