Надежды маленький оркестрик. Булат Окуджава

прочие соблазны подбираются, тихи,

      но кузнечики не видят – пишут белые стихи.

      Снег их бьет, жара их мучит, мелкий дождичек

       кропит,

      шар земной на повороте отвратительно скрипит…

      Но меж летом и зимою, между счастьем и бедой

      прорастает неизменно вещий смысл работы той,

      и сквозь всякие обиды пробиваются в века

      хлеб (поэма), жизнь (поэма), ветка тополя (строка)…

      «Когда известный русский царь в своей поддевочке короткой…»

      Когда известный русский царь в своей поддевочке

       короткой,

      усмешкой странной на губах и журавлиною походкой

      напоминая давний свой портрет в ореховом овале,

      входил в присутствие, то все присутствующие

       вставали.

      В присутствии вставали все, хоть на царе была

       поддевка.

      Неважно, что таилось в ней: дань старине или

       издевка.

      Не думая, как взглянем мы на них – с надеждой

       или болью,—

      они вставали, словно лес, и ран не посыпали солью.

      Присутствующие тех лет, предшествующих тем

       и прочих,

      не оставлявшие следов достойных у порогов отчих,

      стремятся в райские врата, все гимны скопом

       прооравши,

      киркой, лопатой и пером ни разу рук не замаравши.

      И мы, присутствуя при сем со дня рожденья и

       до смерти,

      так расточительны подчас и так жалки в своем

       усердье,

      что лишь по нашему труду, по нашей лишь

       недоброй воле

      растет, растет цена на соль тем более, чем больше боли.

      Песенка о московских ополченцах

      Над нашими домами разносится набат,

      и затемненье улицы одело.

      Ты научи любви, Арбат,

      а дальше – дальше наше дело.

      Гляжу на двор арбатский, надежды не тая,

      вся жизнь моя встает перед глазами.

      Прощай, Москва, душа твоя

      всегда, всегда пребудет с нами!

      Расписки за винтовки с нас взяли писаря,

      но долю себе выбрали мы сами…

      Прощай, Москва, душа твоя

      всегда, всегда пребудет с нами!

      Гитара

      Усталость ноги едва волочит,

      гитара корчится под рукой.

      Надежда голову мне морочит,

      а дождь сентябрьский льет такой…

      Мы из компании. Мне привычны

      и дождь и ветер, и дождь и ты.

      Пускай болтают, что не типичны

      в двадцатом веке твои черты.

      Пусть друг недолгий в нас камень кинет,

      пускай завистник свое кричит —

      моя гитара меня обнимет,

      интеллигентно она смолчит.

      Тебе не первой, тебе не первой

      предъявлен веком нелегкий счет.

      Моя гитара, мой спутник верный,

      давай хоть дождь смахну со щек.

      «Непокорная голубая волна…»

      Л. Лужиной

      Непокорная голубая волна

      все течет, все течет, не кончается.

      Море Черное, словно чаша вина,

      на