.

давно растеряла всех подруг. Точнее, это подруги бежали от нее, будто от прокаженной. Самая откровенная на прощанье высказалась: «С тобой теперь дружить опасно. Своего ребенка потеряла – еще чужих сглазишь».

      Единственная приятельница – бездетная – наведывалась к ней нечасто, от силы раз в месяц. Приносила лекарства, еду. Давала деньги. Безропотно слушала о Мите, как всегда, только о нем.

      А все остальные, из-за кого погиб ее мальчик, уже давно и не вспоминали об ее сыне. Даже непосредственные виновники отмотали не слишком обременительные сроки и вышли на свободу. Двое из них снова в школах работают.

      Ее история – как и она сама – давно в архиве.

      …Митька – сын тогда был совсем маленьким – ей однажды сказал: «Мам, даже если я умру, ты не расстраивайся. Я все равно к тебе приду. Ты только дождись».

      Тогда она рассердилась. Строго-настрого запретила мальчишке рассуждать о смерти. Но теперь каждый день вспоминала его слова. И каждый день его ждала.

* * *

      Вопреки угрозам психологов (Аля о стрессе первого школьного дня прочитала изрядно), Настенька вышла с занятий в прекраснейшем настроении. Заявила:

      – Школа, мам, куда лучше, чем детский сад!

      – И чем же?

      – Хотя бы спать днем не надо, – серьезно отозвалась Настя.

      И улыбнулась лукаво:

      – Ну, что? Наш с тобой рабочий день закончен? Пойдем теперь праздновать?

      …По поводу того, где отмечать первое сентября, накануне вышел спор.

      Алла настаивала: праздновать день знаний надо дома. Она прекрасно помнила с институтской еще практики в летнем лагере, что творится в общественной столовой. Упал кусок мяса – подняли и в суп. Вымыть овощи (кроме, может быть, картошки) никому даже в голову не приходит. Поэтому есть в ресторанах брезговала.

      Настенька (как и муж, большая любительница общепита) попыталась протестовать. Пришлось ее заинтересовывать, пообещать дочке, что они вместе с ней сделают «креативные бутерброды».

      – Это как? – заинтересовалась девочка.

      – А ты не знаешь? Из еды любое животное можно соорудить. Из колбасы – поросенка. Из сыра – птичку. Глаза – оливки, нос – маслина. И вкусно, и необычно.

      – Отличная идея! – одобрил муж. И попросил: – Только медведя не вздумайте сделать.

      – Ох, суеверные вы, брокеры, – улыбнулась Аля.

      Дочка же (она тоже прекрасно знала, что медведь – это когда акции падают) загорелась:

      – Мам! А ты быка меня делать научишь?

      В «Занимательной кулинарии» про быка ничего не рассказывалось, но Аля пообещала.

      И очень неплохая получилась у них с дочкой импровизация: грозные маслины глаз, лихо изогнутые рога из копченого сыра, даже изящное кольцо в носу – из лукового колечка.

      Настя с удовольствием водрузила блюдо с бутербродом-быком в центр стола, произнесла мечтательно:

      – Мощный получился! Акции как начнут завтра расти! Папка, точно, столько наторгует, что мы в Диснейленд сможем поехать!

      – Доча,