Линия жизни. Андрей Ливадный

понятный нерву, а тот в свою очередь управляет работой желез.

      – А нерв влияет на тебя?

      – Да. Метаболически. Вообще-то не должен, между моим рассудком и нервом непробиваемая стена из кибермодулей. Но он практически сразу нашел обходной путь. Едва не сделал из меня раба примитивных желаний и рефлексов.

      – Ты его обуздал?

      – До определенной степени, – ответил Егор, возобновляя попытку открыть шлюз.

      Снова ничего не вышло. Сенсоры у него атрофировались, что ли?

      – Ломать?

      – Не спеши. – Бестужев зубами стянул вторую перчатку. От выделяемых феромонов резко закружилась голова, перед глазами все поплыло.

      Внезапно раздался треск. Монолитная с виду преграда раскололась на сегменты, мышцы корабля привели их в движение, в местах срастаний выступила розоватая сукровица, послышался чавкающий звук, пахнуло мускусом, панцирные пластины упали в глинистую жижу, а обнажившаяся мембрана шлюза вдруг лопнула, за ней с небольшим опозданием чавкнула и вторая.

      Пальцы Егора мелко дрожали.

      – Что ты сделал?

      – Напугал его. Ну-ка, в сторону, живо!

      Из пасти открытого шлюза выметнуло едкое облако мельчайших капелек. Корни растений, попавшие в быстро тающее облачко, мгновенно почернели и рассыпались в прах.

      Обе шлюзовые мембраны начали закрываться, но Егор не дал им завершить движение. На этот раз он действовал наверняка: железы на его ладонях отправили внутрь корабля плевок из остро пахнущей субстанции.

      – Все, он наш, – выждав пару минут, произнес Егор. – Входим.

      – Чем ты его напугал?

      – Запахом. На планете, откуда родом хонди, обитает очень большой и опасный хищник. Я синтезировал его запах.

      – И корабль попытался защититься?

      – Угу, – коротко ответил Егор. Этой уловке он научился у пленного хонди, давно, когда допрашивал его на борту захваченного крейсера. Любое воспоминание той поры причиняло боль.

      Он шагнул в тесный переходной тамбур, словно в сумерки собственной души.

      Нерв жадно ловил запахи, определяя состояние корабля.

      Полный отстой. Живое подобие войскового транспорта. Нейросеть деградировала.

      Изнутри корабль выглядел совершенно диким. Повсюду лишь ребра жесткости да пульсирующая плоть между ними. Некоторые коридоры заросли. Порадовало лишь наличие биореструктивной камеры, рассчитанной под транспортировку и обслуживание фаттаха. В случае необходимости истребитель можно вырастить, благо кибермодули Бестужева хранили генетический образец хондийского истребителя и инструкции для работы с инкубатором.

      – Здесь будем жить? – андроид осмотрелся.

      – Тебе что-то не нравится?

      – Слишком большая влажность. Интересно, а мне он не может нарастить плоть?

      – Не юродствуй. Хотя, – Егор на миг задумался, – хитиновые кожухи изготовить не сложно.

      – Нет уж, – проворчал андроид. – Лучше найдем какую-нибудь одежду. Чем помочь?

      – Тут