Линия жизни. Андрей Ливадный

лазе. Запах сырости будил тяжелые воспоминания.

      Надежда на лучшую жизнь в течение нескольких лет обернулась сокрушительной климатической катастрофой.

      Льды, сковывавшие Пандору, начали стремительно таять. Никто не мог объяснить столь резкого, внезапного, ничем не обоснованного потепления. Талые воды сметали все на своем пути, а потепление продолжалось. Исследования лишь констатировали факт: планета разогревается, получая энергию из неизвестного источника.

      Бестужев отчетливо помнил полузатопленное колониальное убежище, постоянное чувство голода, абсолютное отчаяние, медленную, неотвратимую агонию, помнил людей, превратившихся в тени.

      – Егорка? – Синтезированный голос андроида заставил его вздрогнуть, очнуться, оторвать взгляд от капель воды, змеящихся по испачканной глиной броне. – Чем ты тут занят?

      Он с трудом развернулся в тесном лазе, выбрался из него, отряхнул руки.

      – Копаю, как видишь. Вспомнил меня?

      – Давай помогу. Устал небось? А зачем копаешь? – Андроид заглянул в импровизированный раскоп, на взгляд определил принадлежность корабля по фрагменту брони. – Хондийский?

      Бестужев кивнул.

      Он ждал ответа на свой вопрос.

      – Повзрослел ты. Если не сказать – постарел.

      Вспомнил, значит.

      – Какой сейчас год? – поинтересовался андроид. – Не пойму, внутренние часы какую-то ересь показывают. – Он сыпал просторечными словечками. – Будто полтора века прошло. Но ведь это сбой, верно?

      – Нет, – ответил Егор.

      – Да ладно! Сколько тебе сейчас лет?

      – Тридцать два.

      – Вот видишь! Нелепица!

      – Просто ты многое пропустил. Внутренние часы не лгут. Прошло полтора века, а мне тридцать два года.

      – Каким образом? – вновь не поверил андроид.

      – Сдвиг времени. Помнишь то внезапное потепление?

      – А как же. Многие события как в тумане, но в основном помню. Как мы Русанова нашли в спасательном модуле. Как вскрывали «курганы спящих», то есть криогенные модули с «Прометея». Как разбудили землян. Помню, они едва живые были. Шутка ли – сорок девять лет криогенного сна!

      – А дальше?

      – Чернота. Меня ведь Русанов в пропасть столкнул?

      – Это был не Русанов. Морф. Он принял облик Андрея Игоревича.

      – Зачем?

      – Чтобы разбудить научный состав колонистов. Возродить корпорацию. Отыскать «Прометей». Он хотел вырваться из этой системы и хорошо понимал: его единственный шанс – это установка гиперпривода колониального транспорта.

      – Постой! – Андроид взвизгнул мимическими приводами, позабыв, что лицевой мускулатуры и пеноплоти у него больше нет. – А сам Русанов?!

      – Его спасательный сегмент на самом деле не упал на планету, а врезался в станцию Н-болг. Он попал в плен к морфам. Не знаю, жив ли? Да и цела ли станция? От нее только фантом в ночном небе остался.

      Андроид некоторое время молчал, пытаясь осмыслить