Бесплодная смоковница. Анастасия Миронова

ПРОРОК

      Он исковеркал Твою Волю!.. Вот если я… Господи, дай знак, если хочешь, чтобы… Я буду служить Тебе. Сделаю все, как Ты захочешь. Не то, что он. Ни слова не добавлю от себя. Я готов, если только Ты хочешь, Господи!..

      3. Голод и неприятности

      БЕРКАН (перевернутая)

      День был испорчен, а казалось, что испорчена вся жизнь. Ведь человек, в которого я поверил, оказался лже-.

      Усугублял положение голод. Порой он не чувствуется и ты не принимаешь его всерьез, но иногда он просто невыносим. Ты не способен думать ни о чем другом: в любую мысль, в любое чувство врывается знобящая пустота внутри – не метафизическая, а вполне физическая. Такой вид пустоты, который нельзя отложить на потом или приглушить разрешением житейских проблем.

      Я маялся и не знал, куда себя деть. До деревни далеко, да и мне не везло в ней. Однако идти больше некуда, так что я отправился искать неприятностей – они же ждут.

      Ноги еле шли, я оступился и порвал ремешок на обуви. К счастью, сандалия не отвалилась совсем, а повисла на двух уцелевших веревочках. Только они быстро стирали ногу. Я хромал, пытался эдак приноровиться шагать без боли. Не удавалось. Тащился под палящим солнцем и представлял, как в деревне останусь ни с чем.

      Реальность превзошла ожидания. Прежде чем увидеть, я услышал: крики, брань. Это жители деревни пытались то ли убить, то ли просто поколотить одного из своих. Мужчина так просто не давался, и на него бросились сворой. Я побежал на выручку, забыв о ремешках. В ту же секунду упал, а моя сандалия окончательно порвалась. Еще, потом оказалось, я разбил ногу, но сперва этого не заметил. Я спешил их образумить.

      – А ты че? – толкнул меня один из драчунов.

      Я пробовал оттащить с уже почти потерявшего сознание человека одного из мужиков. Тот, не глянув на меня, с размаху врезал кулаком, так что я упал и некоторое время безуспешно пытался сделать вдох. Когда мне это удалось, вместо воздуха я впустил в горло пыль и так и не смог встать. Другой вершитель самосуда, шагнув назад, наступил мне на руку и даже сам вскрикнул от неожиданности. Отвлекся от врага и нехорошо посмотрел на меня:

      – Куда лезешь?

      – Пожалейте его, будьте милосердны.

      – Ага.

      Он ухмыльнулся, подошел к избитому и скомандовал:

      – А ну-ка стой!

      Все почему-то послушались и посторонились. Я увидел на земле их истрепанную жертву, уже без сознания, и поблагодарил Бога за то, что все закончилось. Сейчас они посмеются надо мной, на него плюнут и уйдут, а я попытаюсь привести его в чувство и отнести домой, как только узнаю, где он живет. Осталось совсем чуть-чуть, и начнем поднимать его на ноги. Я тогда уже забыл про обиды, болячки и голод, тотально переживая жалость к несчастному. И все-таки чудо выпало на мою долю – чудо спасения человека. А вдруг Господь исцелит его через мою молитву? Как было бы здорово.

      «Главный» тем временем переминался с ноги на ногу и смотрел на побитого. А потом схватил с земли камень, с довольством повертел в руках, шагнул к распростертому