Записки психотерапевта. Многообразие экзистенциального опытаобразие экзистенциального опыта. Наиль Рашидов

покачал. Девочка закрыла глаза от удовольствия. Во время этого экзерсиса и появилось ее имя: «Брунгильда, подруга Зигфрида». И так они начали жить вместе, их домом была большая перевернутая корзина. Они очень много разговаривали, Мякки рассказывал ей о книгах и путешествиях в леса, а Брунгильда слушала и не отрывала от него глаз. Это был идеальный союз, а вскоре Брунгильда родила четырех котят, став заботливой мамой. Пространство изменилось: внизу кормящая Брунгильда, на возвышении – Мякки с героическим выражением. Котята подросли, и я раздал их юным спартаковцам из «Крыльев Москвы», который вскоре стал БК «Спартак – Москва». И еще одна маленькая, но немаловажная деталь: у Мякки был свой лоток в туалете, туда он привел свою подружку, посадил ее в свой лоток, а сам прыгнул на унитаз, примостился и осуществил важную акцию. Мы с Тимуром только переглянулись, это было опять за пределами инстинкта.

      Одной из пациенток, исландской переводчице, я рассказал о прекрасной Брунгильде, она рассмеялась и сказала, что это – грубоватая калька, правильно следует произносить: Брюнхельд. И правда, Брюнхельд – как-то человечнее, теплее, и так она стала Брюнхельдой. Вторые роды были драматичными, Мякки в рыцарском порыве съел послед и еле уцелел после такой гормональной бомбы, и несколько дней, прежде чем подняться, он лежал пластом. Эту жертвенность еще предстоит описать. Люди, обладающие косным мышлением, ошибочно приписывают это инстинктивной деятельности, впрочем, синтоизм для них также далек, как и созвездие Плеяд. «Пчела дает мед только после появления Плеяд», – писал Аристотель. Многие ли пчеловоды знают об этом? В России Плеяды известны под именем «Стожары». Но я закрываю эту тему после того, как введу в транс внимательного читателя: наша Вселенная вращается вокруг центральной звезды Плеяд, один оборот она совершает за восемнадцать миллионов лет…

      И новые котята подросли, и опять я раздал их спартаковцам, а потом мы с Тимуром задумались и решились на стерилизацию Брунхельд, Тимур отвез ее в клинику на ВДНХ, а через несколько дней уже снимал швы.

      Мякки заболел неожиданно и очень тяжело. Острая анурия, мочекаменная болезнь. Он пришел на то место, где лежал пластом когда-то, и издал страшный и протяжный рык, когда я хотел его погладить, и я понял, что он уже садится в лодку к Анубису и видит Лету. От этого рыка я отпрянул, а Брунхельд одним прыжком оказалась на шкафу. Через несколько минут душа Мякки отлетела, ушел Бесстрашный, ушел Доблестный, ушел Герой. Я похоронил его в лесу, недалеко от того места, где он учился жить в мире с Природой.

      Брунхельд осталась одна. Она долго искала своего Зигфрида-Мякки, но его образ стал растворяться в эфирных далях, и скоро она прекратила поиски и полностью переключилась на меня, теперь я стал предметом ее внимания и заботы. Где бы она ни спала, стоило мне погасить свет и улечься, как через мгновение она была уже рядом, ложилась пластом у меня на груди, и мы блаженно засыпали под ее мурлыканье.

      Однажды