Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 2. Французский обиняк. Владимир Бурбелюк

завершать этот тяжелый, конфликтный разговор.

      – Мы недавно это поняли по косвенным данным.

      – Если ты мне говоришь об этом, а я тебя хорошо знаю, значит, меры принимаются? Какие?

      – Пока все в аналитическом изучении, по секторам, мы чувствуем глубину передаваемых секретов, но не можем понять источник, а действовать внутри аппарата рискованно, чревато тем, что крот уйдет в глубину.

      – У тебя что, силы только в Москве, а в стране полмиллиона бойцов! Забери к себе толкового сыщика, который сделает эту работу!

      Андропов хотел было возразить, но увидел, что генсек хочет продолжить и собирается с мыслями.

      – Вот что, Юра, я помню по нашей операции «Тор»[56], там, в Крае, полковник раскусил вас! Как его фамилия, я что-то подзабыл, а в записной книжке искать долго!

      – Там работала Каштан! – осторожно начал Андропов, лихорадочно вспоминая фамилию начальника контрразведки Края.

      – Ее я знаю и помню! Дора Георгиевна! Ага, вот вспомнил! У него хорошая фамилия! Быстров! – Брежнев, приподняв левую бровь, победоносно смотрел на Андропова. А тот поразился, в еженедельных сводках указывалось на медленное ухудшение здоровья генсека, ослабление памяти, реакции, а тут, как энциклопедист, спокойно выдергивает из памяти все, что нужно.

      – Да, полковник Быстров. Павел Семенович! – Имя и отчество Быстрова вдруг резко пришли на память.

      – Вот и возьми этого Павла Семеновича, пригласи его в Москву на работу по выявлению и обезвреживанию предателя. Он здесь нужен, а не там, в Крае, со своими способностями! Ничего путного он там не сделает, а здесь, у тебя, исправит положение!

      Андропов явственно начал чувствовать по всему телу эти тысячи иголочек, начала туманиться голова. Торопиться, торопиться надо было. Машина с японским аппаратом гемодиализа, привезенная офицерами из Токио, стоит на парковке рядом с его автомобилем «Чайка».

      – Да, Леонид Ильич! Я вызову этого Быстрова и поручу ему!

      – Вот-вот! Вызови его, Юра, и прими лично! Побеседуй с ним, пусть проникнется реальным положением вещей! Цени и уважай кадры! Потом доложишь мне, как его устроили здесь и что он думает по всему этому делу. Можешь быть свободен!

      Вот и его, Председателя КГБ СССР, генсек отпустил со словами «свободен», как будто это означает хоть какую-то, хоть малую частичку той самой свободы, о которой мечтал он последние годы. А кто-то другой у него в мыслях отвечал: «То ли еще будет, Юра!»

      Из приемной генсека Андропов набрал номер своего помощника:

      – Я на профилактику. По кадровому вопросу вызывайте Быстрова.

      – Того самого? – помощник хоть сразу и понял председателя, но переспросил, с легким оттенком понятой замысловатости хода мысли Юрия Владимировича.

      – Да, того самого! По личному приказу генсека! – ответил просто Андропов, снимая шлейф таинственности в принятом кадровом вопросе.

      – Вот даже как! – протянул помощник и твердо добавил: – Слушаюсь, товарищ председатель комитета!

      – Готовьте на

56

См. «Баланс игры», контрразведывательный роман, книга первая «Русский морок».