Участковый. От стажера до ведьмы. Галина Гончарова

застегнута вновь. Отвечать на Люсины вопросы почему-то не хотелось.

      Показывать монетку и рассказывать о ней? Вдвойне не хотелось.

      Это была Иринина тайна и ее дело. Всё.

      Обычно сны Ирине не снились. Никакие. Или кошмары виделись, после которых она просыпалась и долго лежала в темноте, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.

      А вот в этот раз… Ей приснился лес. Большой величественный, с громадными соснами. И она медленно шла по тропинке. Та прихотливо вилась между деревьями, показывая самые красивые и заповедные места, давая полюбоваться то роскошным белым грибом – в локоть вырос, шляпка – хоть на голову надевай, то алыми волчьими ягодами, то веселым дятлом на сосне, то хитрой сеткой паутины…

      Тропинка выводила на большую поляну, на которой стояла избушка. Ничего вроде частокола с черепами у нее не было. И курьих лап не было. И…

      А вот выглянувшая из дома бабка больше всего походила как раз на Бабу-ягу. Уставилась на Ирину, улыбнулась, рукой поманила.

      – А-а… преемница? Ну, заходи, учить тебя стану.

      Стоит ли упоминать, что утром настроение у Ирины было замечательным? Его не испортило ни Люсино ворчание, ни работа.

      Рапорт? Ну и пусть его, напишу!

      Архив? Значит, шагом марш в архив.

      Подумаешь, какие мелочи! Переживем!

      Ирине было хорошо, спокойно и уютно. Впервые за полтора года. И это настолько отражалось на ее облике, что девушка просто светилась.

      Улыбалась, беззлобно отшучивалась, просто светилась. Чувствовала Ирина себя так, словно с плеч упал давний груз.

      Простила и отпустила? Нет, не так… И не прощала, и не думала она о том случае, и…

      Просто как будто все это происходило не с ней. Совсем не с ней. Это отметили даже сослуживцы.

      – Иришка, цветешь, – пошутил Петрович.

      – Ага, и пахну «Шанелью», – ответила девушка, продолжая порхать по кабинету.

      – Шинелью.

      – Вам, мужчинам, можно и портянками, все равно успехом пользоваться будете.

      Вышло это совершенно беззлобно и ни капельки не кокетливо, так что Сеня недоуменно переглянулся с Колей. Ни смущения, ни какой-то другой реакции, с тем же успехом Ирина могла бы в детском саду отшучиваться.

      Стоит ли говорить, что вечером Ирина легла на час раньше. И опять оказалась в том же самом лесу, на той же тропинке.

      Что-то неладное? Да ей такое и в голову не пришло. И про монетку она забыла, словно и не было той никогда. Висит – и висит себе, кушать не просит.

      И уж точно Ирина не думала, что искали эту монету. Быть такого не может! Почему? Да потому что никогда не бывает. Что это – роман, что ли? Вот еще…

      Следующий день начался с вызова из дежурной части. Куда?

      В тот самый дворик, в котором Ирина была в выходные. Сердце невольно екнуло. А когда она увидела труп, еканье повторилось.

      Дядя Коля лежал в луже собственной крови. И горло у него было разорвано так, что голова держалась на обрывках мышц, даже позвоночник перебили.

      Кровь хлынула фонтаном, и в этой крови были следы. Не человеческие.

      – Медведь,