Безмятежные годы (сборник). Вера Новицкая

притворяться, что до смерти их боимся! А что? Хорошо? Тут уж, мать моя, Индейцу не до письменной работы будет!

      Еще бы не хорошо! Ну и голова у Шурки!

      – Всем не надо болтать, еще выдадут. Грачевой – Боже сохрани, сейчас же с докладом побежит. Только нашим, верным.

      – Ну понятное дело.

      Сейчас же целое заседание собрали, штук с десяток, потому тут помощники нужны. Все толком обсудили и порешили. Все чуть не прыгают, ждут арифметики, дождаться не могут.

      Пока что взяли мы эту самую коробку да заблаговременно и пристроили ее в ножке классной доски; ведь ноги-то у нее книзу раздваиваются. Так вот туда-то мы коробку и сунули. Крышечку оторвали, а саму ее вверх дном перевернули прямо на пол – значит, потом приподнять ее только, и дело с концом. Как опрокинули, несколько тараканов и давай улепетывать. Нет, голубчики, еще рано, подождите, пожалуйте-ка обратно! И давай их кто пальцем, кто карандашом обратно подпихивать.

      Пока мы с Тишаловой этим занимались, остальные, чтобы загородить нас, стали около доски и будто задачи друг другу объясняют. Нет уж, драгоценная Краснокоженька, этот раз мы тебе задачу зададим, да еще какую!

      После звонка входит Индеец и велит листочки для работы приготовить. Смешно, мы так все и переглянулись.

      Юля Бек – дежурная; она тоже «наша». Вот подходит она к доске, берет полотенце и старается – трет все, что на ней намалевано. Повернулась, посмотрела на Женюрку, на Индейца – все благополучно. Тогда она живо снимает коробку и отбрасывает в угол, а сама, чуть не прыская со смеху, возвращается на место.

      Обрадованные таракашки копошатся, толкаются, перелезают друг через друга и удирают в разные стороны.

      Я усердно роюсь в сумке, будто листок ищу, а сама одним глазком на пол поглядываю. Люба фыркает, нагнувшись над своей сумкой, другие нарочно копаются, чтобы тараканы успели расползтись.

      Краснокожка уткнулась носом в задачник, – выискивает что-нибудь позаковыристее. Ищи, ищи, матушка, а опасность-то на тебя уже надвигается.

      – В лавке смешали восемнадцать пудов[11]… – начинает она.

      Но в это время Тишалова встает и, скорчив физиономию, говорит:

      – Вера Андреевна, у вас на платье большущий таракан сидит, да и не один… два… три… ай, сколько!..

      Краснокожка как взвизгнет, как вскочит! А от тараканов в передней части класса черным-черно. Ученицы пищат, визжат, а больше всех, понятно, наша компания. Шурка так и вопит, вот-вот умрет со страху, да и я не отстаю.

      – Ай!.. Ай!.. Ой!.. – только и слышно со всех концов, не приведи Бог, как все сразу тараканов забоялись.

      Краснокожка подобрала юбки и вскарабкалась на стул – она-то по-настоящему тараканов боится. Вот ловко!

      Евгения Васильевна выходит на середину, а черные чудовища так и ползут, так и бегут.

      – Дети, кто не боится, помогите мне собрать их.

      Куда там! Все боятся, кто притворяется, а кто и по правде.

      – И откуда они взялись? Это чьи-нибудь штуки, – говорит она.

      Нечего делать, идет Евгения Васильевна звать на помощь нашего гимназического

11

Пуд – старинная русская мера веса, равная 16,38 кг.