Колдун из Темногорска. Роман Буревой

ты только такой вышел, а? Не иначе в Марью пошел – у нее в роду все психи были. Не пьет, не курит, ледяной водой умывается. И не женится. Ясное дело – урод.

      – Батя, хочешь, я воров найду? – предложил Роман, пропустив Варварин монолог мимо ушей.

      Василий Васильевич недоверчиво хмыкнул: в поразительные способности сына он никогда не верил, считая его «фокусы» чистейшим шарлатанством. Роман знал, что ему никогда не удастся убедить отца в обратном. Варвара была того же мнения:

      – Ты своим дурням городским показывай всякую ерунду, – объявила она, – а нас просто так не проведешь!

      Однако Роман не унимался: принес из машины белую тарелку, налил в нее колодезной воды и, взяв отца за руку, осторожно погрузил его ладонь в воду. На дне тарелки тотчас проявилось изображение: во всяком случае, Юл отчетливо различил мохнатую собачью шапку и торчащие из-под нее красные уши. Но более ничего разглядеть не удалось: Варвара будто ненароком махнула рукой, и тарелка слетела на пол.

      – Это ж тарелка… – глаза колдуна так блеснули, что Варвара невольно съежилась.

      – Варенька, лапушка, что ж ты неуклюжая такая, – забормотал Воробьев-старший. – Это ж кузнецовский фарфор. Марьи Севастьяновны наследство. Она мне сама говорила, что каждая тарелка стоит…

      – Чего орешь-то? Ромка твой сам и разбил! – Варвара тут же пришла в себя и кинулась в атаку.

      – Зачем же вы врете! – возмутился Юл. – Вы тарелку разбили! Нарочно!

      – А ты кто такой?! Не дорос еще мне указывать! – вскинулась Варвара.

      – При чем здесь мой рост? – опешил мальчишка.

      – Я там что-то видел, – не очень уверенно сообщил Василий Васильевич, пытаясь перебить ссору.

      Роман сидел, окаменев, глядя на белые жалкие осколки. Потом поднял один, повертел в руках. Скол был красный, как кровь.

      – Ерундой всякой занимаются, ну чисто дети, – фыркнула Варвара. – Смотреть противно. Спать идите, чтобы я вас не видела! А то завтра будете до двенадцати дрыхнуть! Совсем нынешняя молодежь разленилась – не то что мы раньше: вставали в шесть и на работу, и так тридцать лет подряд. Теперь все спят, сколько влезет, никто работать не хочет. Только воруют.

      Роман схватил Юла за шиворот и буквально выволок из комнаты в сенцы, чтобы парнишка не вздумал сказать еще что-нибудь правдивое. И вовремя. Едва Роман захлопнул дверь в жилую половину, как Юл заявил:

      – Она знает вора!

      – Надо же, какой догадливый! Я это тоже кое-как сообразил.

      – Почему не сказал?

      – Не время. Иногда и помолчать нужно.

      – И что теперь делать?

      – Наверх иди и на боковую. Там на кровати спальник лежит. Пуховой. Американский. С войны еще остался. В нем жарко, как в печке.

      – Наш пленник не сбежит? А то возьмет и меня во сне придушит.

      – Он без моего позволения ни рукой, ни ногой пошевелить не может, – заявил колдун.

      Роман, как и предсказывала Варвара, проснулся в субботу поздно. Еще лежа на тахте, понял, что думать о происшедших накануне событиях он пока не в силах. Только