Книга предсказанных судеб. Мария Очаковская

захлопала в ладоши.

      – Что ж, изволь, Элинор. Вот то, что мне удалось сохранить в памяти:

      Но я еще любил тогда

      Так беззаветно, всей душою,

      Сгорал от страсти и стыда,

      Рыдал от ревности, не скрою.

      О, если б, тронута мольбою,

      Она призналась с первых дней,

      Что это было лишь игрою, —

      Я б избежал ее сетей!

      Увы, на все мольбы в ответ

      Она мне ласково кивала,

      Не говоря ни «да», ни «нет».

      Моим признаниям внимала,

      Звала, манила, обещала

      Утишить боль сердечных ран,

      Всему притворно потакала, —

      Но это был сплошной обман.

      Позже кто-то мне сообщил, что помимо поэтических талантов господин Вийон не обделен еще и многими другими, среди коих числились пьянство, распутство, богохульство, сквернословие. А в Париже он подозревался не только в воровстве, но и в убийстве. После беседы с ним у меня не осталось никаких сомнений, что его приглашением на наш праздник мы обязаны его милости графу де Рабюсси.

      Однако, любезные слушатели, в горле моем пересохло. Элинор, не сочти за труд налить мне глоток гипокраса… – Графиня приняла бокал и, сделав несколько глотков, поморщилась.

      – Что-то не так, бабушка? – спросила внучка.

      – Увы, он уже порядочно остыл. И коль зашла речь об этом напитке, я скажу вам, что прежде гипокрас был намного вкуснее, не то что готовят ныне. Он обладал поистине целебными свойствами, недаром имя свое получил от древнего лекаря Гиппократа. Тогда его приготовлял для стола главный повар замка, славный мэтр Мартен. В чем был его секрет, не знаю. Хотя сказывали, что потом он, подобно кулинару Тайевану[12], собрал воедино все секреты и составил книгу рецептов. Впрочем, как ни искусен повар, но хорошей хозяйке накануне торжеств не стоит полагаться на одних лишь слуг. Ей надлежит самой наведываться на кухню и проверять, все ли идет как положено. Так уж у нас повелось. Тогда с легкой руки мэтра Мартена, а возможно, с тяжелой руки моего мужа, частенько угощавшего повара и поварят тумаками, вошли в обиход нежные суфле, гратены, фрикасе и прочие изысканные кушанья. Причину вы знаете. Вследствие недостатка зубов у самого хозяина и у прочих благородных мужей и жен на трапезах более не подавали грубое мясо медведя, оленя, кабана на вертелах и заменяли его кушаньями тонкого вкуса, а также птицей: фазанами, куропатками, каплунами, перепелами, утками.

      В тот момент, когда я пришла на кухню, там вовсю кипела работа.

      «Держи на огне, пока не прочтешь до конца молитву Богородице», – строго научал повар своих помощников, варивших медовый сироп для фруктов.

      Сам же он стоял у броштурнюра[13], наблюдая, как на трех вертелах одновременно жарятся тетерева, перепелки и куры. Сей механизм тогда был внове, и мэтр Мартен не доверял его никому.

      «От непрожаренного мяса на кладбище новых холмиков масса», – с улыбкой произнес

12

Знаменитый повар, живший в Средние века, создавший одну из первых кулинарных книг.

13

Механизм, приводящий в движение два и более вертелов.