Не берите в руки меч. Василий Головачев

с колен. А ведь была величайшим государством в мире!

      – Ты имеешь в виду Гиперборею?

      – Гиперборея больше миф, нежели реально существовавшая система. Хотя не исключено, что мы действительно являемся потомками гипербореев. Для меня это огромная загадка – почему исчезла гиперборейская система мироустройства, самая справедливая и светлая? Что случилось? Какой катаклизм ее уничтожил?

      – Может быть, война с Атлантидой?

      Витюша усмехнулся:

      – Это все легенды.

      – Легенды не появляются на пустом месте, – возразил Дмитрий. – Дыма без огня не бывает. Вы ведь тоже свой город нашли, проверяя легенду? Хотя насчет христианства я с тобой согласен. Его вековечное клеймо – космополитизм и обрезание национальных корней, это мне еще мой учитель по русбою говорил.

      – Плюс беспримерное религиозное самовозвеличивание и фанатизм, – добавил Витюша. – Чего никогда не было у языческой веры.

      – Я не знал, что ты язычник.

      – Я не язычник, но Иисус Христос – не мой бог! Давай быстрей, а то опоздаем. Самолет ждать не будет, мы и так с трудом уговорили военных летчиков взять нас с собой.

      Дмитрий увеличил скорость.

      К самолету они прибежали, когда посадка группы закончилась и у трапа «Ил-76» маялись на холодном ветру один из членов экипажа и Паша Кочергин, заместитель Витюши.

      – Наконец-то! Что случилось? – Паша с удивлением уставился на избитое лицо начальника группы.

      – Потом расскажу, – оскалился Витюша.

      Они забрались в самолет. Трап убрали. Люк закрылся, и самолет порулил к взлетной полосе. Через двадцать минут они были уже в воздухе.

      Веди

      В Челябинске самолет приземлился в девять часов вечера по местному времени.

      Здесь отряд Витюши уже ждал фургон экспедиции, и, погрузившись в него, археологи двинулись в ночь, уставшие от не слишком комфортного полета и высадки. Разговаривали мало. Кое-как уместившись в салоне «Баргузина», все умолкли и смежили очи. Забылся и Дмитрий, привыкший к «прелестям» походной жизни. Проснулся он от того, что качка и рев мотора прекратились, фургон остановился.

      – Приехали, – сообщил Витюша, звонко шлепнув ладонью по борту машины; он уже вылез и разминался снаружи.

      Все выбрались из фургона, потягиваясь и поеживаясь.

      Наступило утро.

      Солнце только-только показалось над слоем тумана, скрывшего восточный горизонт. Над полями и перелесками также возникли столбы и облака тумана, постепенно поднимаясь вверх и редея. Было прохладно и тихо.

      Фургон стоял у подножия низкого холма, заросшего пожелтевшей травой и кустарником. Слева под холмом текла небольшая речушка, обрамленная стенами тростника, камыша и осоки. Справа за холмом к горизонту уходила цепочка таких же холмов, превращаясь на пределе видимости в пологие горы. Там начинались отроги Южного Урала.

      – Быстро доехали, – заметил Дмитрий, разминая кисти рук.

      – От Челябинска всего сто десять километров, – сказал Витюша. – Нам повезло,