Тайга и зона. Александр Бушков

притормаживать.

      Карташ почувствовал облегчение. Значит, пока можно не подставлять спину под нож.

      Так уж устроен человек. Дай возможность отсрочить опасную развязку и вцепишься в этот шанс зубами. А уж разум подыщет трусости подходящее красивенькое объяснение. Карташ, например, успокоил себя тем, что если его преследуют, то преследователь наверняка заподозрит неладное, когда офицер вдруг откажется от попутного транспорта.

      – Чего так поздно! Премий с вас давно не снимали! – сварливо заметил офицер внутренних войск, забираясь на дрезину.

      – Скажи спасибо, начальник, что вообще поехали, – угрюмо отозвался Сашка-Ухарь. – Еле завелся. Давай мне новую лайбу, будет тебе движение по графику Сам, кстати, не жрамши. А меня-то кто пожалеет?!

      Как и положено, Сашка-Ухарь тоже происходил из бывших сидельцев.

      – С инспекцией? Людям доверию нет, начальник? – Сашка смял «беломорину», оставляя на мундштуке мазутные отпечатки пальцев.

      – Как говорил товарищ Ленин, социализм – это учет и контроль, – автоматически проговорил Алексей.

      – А я уж и забыл. И про пахана твоего с погонялом Ленин, и про сицилизм… А вообще-то лихой был атаман, хоть и беспредельщик. Такую поляну хапанул всего лишь с шайкой отморозков!

      Продолжая болтать, Сашка опустил руку вниз, под сиденье…

      Карташ дернулся, как от удара током. Из-под фуражки на висок побежала струйка пота.

      Идиот! Осел! Расслабился, как последний кретин! Сел на жопу ровно и забыл об опасности! Почему это, интересно, дрезинщик не может быть тем самым? Почему убийцей не может быть хорошо знакомый человек, на которого ни в жизнь не подумаешь?!

      Сашка выудил тряпку, вытер руки, хотя что грязнее – руки или тряпка – сказать было непросто. И это ничего не значит. Трюку сто лет в обед. Возможно, он дает привыкнуть к движению. А когда в пятый раз полезет туда же, под сиденье, то вытащит уже монтировку или гаечный ключ. Двинет, скинет под рельсы – вот тебе первоклассный несчастный случай. Потом плети что взбредет в голову: или гражданин начальник внезапно выскочил на путь, или дрезина сошла с рельсов – а они ох и нередко сходят – и ездок-офицерик неудачно фуражкой об рельс приложился…

      Кругом тайга. Ехать им еще минут десять, с каждым километром места будут все глуше и безлюднее…

      Карташ покосился на соседа. Тот замолчал, глядел вперед, насвистывал какой-то мотивчик. Сама безобидность.

      Дребезжа и покачиваясь, дрезина катила наезженным маршрутом. Зеленой каймой тянулся по сторонам лес, вдоль насыпи валялись старые, деревянные шпалы, чье место на этом участке уже занял бетон.

      Когда показалась группа в оранжевых жилетках, кидающая лопатами щебень, Карташ не смог сдержать выдох.

      – Жрать привезли! – донеслось сквозь скрежет подтормаживающей дрезины.

      – Поздновато, япона мать…

      – Кончай вкалывать!

      – Притомился, начальник? – подмигнул ему Сашка-Ухарь.

      – Да