Пушкин целился в царя. Царь, поэт и Натали. Николай Петраков

жертвуя лишь ей,

      Я не рожден царей забавить

      Стыдливой музою моей.

      Но, признаюсь, под Геликоном,

      Где Касталийский ток шумел,

      Я, вдохновенный Аполлоном,

      Елисавету втайне пел.

      Небесного земной свидетель,

      Воспламененную душой

      Я пел на троне добродетель

      С ее приветною красой.

      Естественно, юный Пушкин воспринимал практически открытое сожительство Александра I с Нарышкиной как оскорбление обожаемой им Елизаветы Алексеевны, как надругательство над своим юношеским идеалом. Он возненавидел «плешивого» тезку, а потом на долгие годы сохранил глубокую неприязнь к человеку, доставившему душевную боль и моральное унижение его юношеской мечте. Вот почему возникла тень Нарышкина, когда Пушкин пошел на свой последний бой со средой, которая мечтала всосать его в дерьмо своей повседневности, сделать своим, подвести «к общему знаменателю».

      Чувственная, рефлексирующая душа поэта неминуемо входит в конфликт с холодным расчетом мистификатора. И на этом гребне противоречий надо искать «проколы» анонима и истинное авторство. Я уверен, что содержательная, смысловая структура текста диплома с головой выдает его автора. Первое: прямое включение императора в «рогоносную интригу». Второе: использование для обличения императора «историографии», т. е. аналогии из интимной жизни его старшего брата. Третье: для подчеркивания аморальности поведения императорской семьи (императрица, конечно, была в курсе «интима своего супруга» на стороне) введение в контекст диплома известного своей извращенностью И. Борха[4]. Все это в совокупности мог создать только Пушкин.

      Теперь от психологического анализа текста диплома перейдем к более «техническим деталям».

      Пушкиноведов тревожили и тревожат поныне два момента. Во-первых, странное поведение автора диплома, разославшего его только друзьям Пушкина («карамзинский кружок»). Во-вторых, удивительная осведомленность анонима в точности адресов получателей диплома (напомним, что почта начала работать в Петербурге буквально за несколько недель до появления диплома, а с нумерацией домов и улиц было хуже, чем в нынешней Венеции). Что касается первого вопроса, то, действительно, все выглядит загадочным, если твердо стоять на позиции, что автором диплома был кто угодно, только не Пушкин.

      Действительно, представим себе ситуацию и попробуем вжиться в образ пасквилянта. Он желает высмеять Пушкина в глазах света, выставить на глумление. Кому должна быть направлена основная часть пасквилей? Безусловно, недоброжелателям Пушкина, людям того круга, которые с удовольствием посмакуют текст диплома, вволю посудачат и поехидничают по поводу «было – не было». Но «странный аноним» рассылает пасквиль только друзьям поэта, и очень ограниченным «тиражом» – семь-восемь экземпляров. В результате несколько экземпляров возвращаются

4

О том, что Пушкин не случайно ввел фигуру графа Борха в анонимный диплом, свидетельствует следующий эпизод: по дороге на дуэль Пушкину и Данзасу «попались едущие в карете четверней граф И. М. Борх с женой, урожденной Голынской. Увидя их, Пушкин сказал Данзасу: «Вот две образцовых семьи», – и заметя, что Данзас не вдруг понял это, он прибавил: «Ведь жена живет с кучером, а муж с форейтором» (М. Н. Лонгинов. Запись на книжке Аммосова о последних днях Пушкина). «Аноним» проговорился, что прекрасно знал о «проказах» человека, близкого к семейству Нессельроде, что и использовал при составлении диплома.