Сад зеркал. Дмитрий Самохин

ушло. До сих пор восстановить не могут. Хотя денег на восстановление уже натрясли.

      На подъездной дорожке возле садовой фигуры снеговика маячили трое кентавров. Они курили, громко обсуждали последние новости, изредка косились испуганно на закрытый дом, но внутрь не шли. Их задача зевак отпугивать, но зевак в округе не наблюдалось.

      Я выбрался из машины и направился к дому. Ник шикнул на кентавров и последовал за мной.

      Тело сидело в кресле-качалке возле телевизора с раскрытой книгой на коленях. По ящику показывали новости с Большой земли, сытый диктор с большим пузом рассказывал о политической обстановке в Боливии и растущих ценах на кокосовый жмых. Пульт управления лежал на подлокотнике кресла рядом с сухой веткой, которая когда-то была рукой человека. Я взял пульт и выключил телевизор. Где Большая Земля, а где мы. То, что волнует их, для нас пустой звук. Зато что тревожит нас, может обернуться для них большими проблемами.

      Дверь хлопнула, и вошел Джек Браун, один из лучших кентавров. По крайней мере, по мнению Ника Красавчега. А у меня нет оснований не доверять шерифу. Джек выглядел встревоженно, если не сказать хуже. На нем лица не было, словно тут Стив Простыня постарался. Есть у нас один альтер на районе, любит над собратьями подшутить, за что часто бывает бит, иногда ногами по нежным местам.

      – Подбрось да выбрось, что стряслось? – спросил я, усаживаясь на свободный табурет возле стены.

      Захотелось курить, ну просто сил нет. И трубка вроде в кармане, да только покойник смущал донельзя. Он же высох, словно тысячелетняя мумия, а что если вспыхнет от случайной искры. Один миг, и нет пострадавшего. А нет тела, как известно, нет и дела.

      – Преподобный, мистика какая-то. Мы с ребятами облазили все вокруг, каждый сантиметр клятого дома проверили, да только никаких следов. Такое чувство, что Слюнтяя убило привидение.

      – Какого Слюнтяя? – не понял я.

      – Так вот этого, – кивнул на мумию Джек Браун. – Это же Гоша Слюнтяй. Известный затворник.

      – А почему Слюнтяй? – спросил я.

      С таким прозвищем на районе не сильно зашикуешь. Обязательно найдется альтер, который станет докучать подколками да подначками. Не удивительно, что этот Гоша затворником слыл.

      – Фамилия у него такая. Он у нас недавно. Всего полгода. Особо нигде не засветился, – ответил Ник.

      Красавчег хмурился. Настроение у него портилось на глазах.

      – А почему, Джек, ты считаешь, что Слюнтяя убили? – спросил я.

      – Где это видано, чтобы человек в хворост за несколько часов превратился? – удивился Джек Браун.

      – Почему это ты считаешь, что за несколько часов? Может, он тут уже неделю сохнет? – недоумевал я.

      – Да какой там неделю. Его утром молочник видел. Он ему кефир привез да контрабандное виски от Бедуина подкинул. Слюнтяй лично посылки принял, денег отслюнявил. Мы молочника уже нашли да в участок отправили. Сейчас его там допрашивают. Заодно на Бедуина компромат нароем. Ваня совсем зарвался. Строгает бабло, а налоги жадит.

      – А кто вам про молочника рассказал? Неужели сам