Сад зеркал. Дмитрий Самохин

доме толклось достаточно народа, чтобы сложилось впечатление общежития. Все в основном в форме кентавров и несколько гражданских из числа медэкспертов. Завидев нас, навстречу вышел старший кентавр, полный сутулый мужчина лет за сорок, плохо выбритый, с красными свиными глазками, козырнул и доложил суть дела:

      – Тело обнаружил молочник, такие дела. Он по утрам в этом районе постоянно молоко разносит, такие дела. Мы сразу приехали. В доме проживал Робур Жак, такие дела. Тихий мирный старикан. Никого не трогал. Ни с кем не связывался. В прошлом ученый, историк по образованию. Теперь на пособие живет. Жил. Переехал к нам несколько лет назад. Из талантов, умел заклинать дождь, такие дела.

      – Что это значит, дождь заклинать? – удивился я.

      – А он когда хочет, мог дождь сгустить в отдельно взятом пространстве. От него все время фермеры страдали, такие дела. Он на воле жил за городом, рядом полно фермерских хозяйств, а Робур когда в волнение впадал, всегда дождь вызывал. Вот фермеры и начали жаловаться. Робуру бы себя поберечь и не волноваться по пустякам, а он, когда работал, все время в ажиотаж впадал. Нервишки его и погубили. К нам выселили на покой.

      – И часто он здесь округу заливал? – поинтересовался я.

      – Так время от времени. Но обычно ему не давали. Рядом Максим живет. Он засуху устраивать любит. Вот они друг друга и гасили… по мере сил и возможностей. Зарывали, так сказать, любой конфликт в зародыше.

      – Нам бы тело осмотреть, – потребовал Ник.

      Кентавр опомнился, хлопнул себя по бокам, развернулся и направился вглубь дома.

      То, что мы увидели, сложно было назвать телом. И уж, по крайней мере, недавно убиенным. Высушенная мумия, которой на взгляд было лет под тысячу. Быть может, ее похитили из исторического музея и тайно приволокли домой. Какой-то фанатичный коллекционер. Если вспомнить, кто по профессии пострадавший, то мозаика сходится.

      – Ты что темнишь? Где убитый? – спросил сурово Красавчег.

      – Как где? Вот оно, – кивнул на мумию кентавр и нахмурился.

      Он не понимал, чего от него хотят.

      – Ты что нам тут втираешь? Пытаешься голову запудрить? Трупу уже как минимум фараоново время минуло, – наседал Ник.

      – Ничего я не втираю. Это и есть Робур Жак. Он еще вчера молочнику дверь открывал и расплачивался. А сегодня вот как выглядит, неприглядно. Такие дела, наоборот, вы меня путаете, только не понимаю зачем, – возмутился кентавр.

      Мы с шерифом переглянулись.

      Мы пожали плечами в недоумении.

      Мы присели на корточки возле тела.

      Сомнений не оставалось – это мумия, что бы там ни говорили сомневающиеся. Только и не доверять кентавру оснований не было. Если он утверждает, что перед нами хозяин квартиры, стало быть, так и есть. Скрюченный, сухой, даже уже окаменелый. Глаза точно две черные изюминки и провал рта с белыми здоровыми зубами. Такого мне не доводилось раньше видеть.

      – А почему мы решили, что Робура, как его там, убили? – спросил неожиданно Ник.

      Кентавр удивился.

      Кентавр на время потерял дар речи.

      Кентавр