С.Е.К.Р.Е.Т.. Л. Мари Аделайн

неделю. Семь дней прошли как обычно. Я ходила на работу, возвращалась домой, ног не брила, волосы завязывала в конский хвост, поливала цветы, кормила Дикси, заказывала готовые блюда, мыла посуду, спала, вставала и проделывала все то же самое по новой. Неделя, в течение которой я смотрела в окно третьего этажа на утопавший в сумраке район Мариньи, понимая, что одиночество изгнало все прочие чувства. Я была в нем как рыба в воде.

      Спроси меня кто, зачем я позвонила Матильде, пришлось бы ответить, что тело мое наелось всем этим по горло. И пока мой рассудок протестовал при мысли о самой возможности обратиться за помощью, тело заставило меня снять трубку кухонного телефона в кафе «Роза» и набрать номер.

      – Алло, Матильда? Это Кэсси Робишо из кафе «Роза».

      Пять Лет навострили уши.

      Матильда, похоже, ничуть не удивилась моему звонку. Мы перемолвились несколькими дежурными фразами насчет работы и погоды, после чего договорились встретиться завтра пополудни в ее офисе в районе Лоуэр-Гарден, на Третьей улице, близ Колизея.

      – Это коуч-центр, белый домик рядом с большим угловым особняком, – пояснила она тоном, как будто я точно должна была знать, где это.

      На самом же деле я всегда старалась держаться подальше от туристических достопримечательностей, поскольку избегала толкучки, да и людей вообще, но ей, конечно, сказала, что найду это место без проблем.

      – На воротах звонок. Рассчитывайте часа на два: первая консультация всегда бывает самой долгой.

      Делл появилась на кухне, когда я отрывала уголок от меню, на оборотной стороне которого записала адрес. Она сурово воззрилась на меня сквозь очки.

      – Что такое? – вырвалось у меня.

      Чем мне поможет Матильда? Этого я не знала, но, если общение с ней приведет к появлению пылкого мужчины за столиком напротив меня, такую помощь можно было только приветствовать. И все-таки я волновалась. Кэсси, ты ведь ее не знаешь. Тебе и одной хорошо. Никто тебе не нужен. Ты в полном порядке! Так говорил мой разум, но тело велело ему заткнуться. На том все и кончилось.

      В назначенный день я ушла сразу по окончании смены, не дожидаясь ни Трачины, ни Уилла. Едва обеденный зал опустел, я попрощалась с Делл и поспешила домой принять душ, затем выудила из кладовки белый сарафан, купленный на тридцатилетие. Тогда все кончилось размолвкой со Скоттом, и больше я этот наряд не надевала. За пять лет на Юге кожа моя заметно потемнела, а четыре года работы официанткой не могли не сказаться на руках, так что, надев открытое платье, я поразилась, насколько лучше теперь в нем выглядела. Стоя перед высоким зеркалом, я положила руку на изнемогавший живот. С чего меня мутит? Из-за того, что я собиралась впустить в свою жизнь нечто волнующее, возбуждающее, а то и опасное? Я попыталась припомнить шаги, перечисленные в дневнике: Капитуляция, Великодушие, Мужество, Смелость. Всего мне было не вспомнить, но всю неделю они то и дело всплывали, порождая в животе столь тянущее чувство, что телефонный звонок явился скорее порывом, а не сознательным решением.

      Автобус на Магазин-стрит был битком забит туристами и уборщицами, направлявшимися в Лоуэр-Гарден.