Сила трех. Диана Уинн Джонс

окружили его толпой и грозно спросили, где Гест.

      – Наверное, в Отхолмье, – рассеянно ответил Банот. – Он отослал меня домой.

      Хотя все гарлесяне были рады, что Гест жив, им хотелось знать, что сказал Огг, почему Банота отослали и чем Гест занимается.

      Тут Банот устал.

      – Гест всегда и все делает по-своему. Дайте попить. – Больше ничего от него не добились.

      Мири, жена пасечника, сбегала за пивом, надеясь, что хмель развяжет Баноту язык. Тилле помогла мужу снять со спины арфу. При этом чехол свалился, и Тилле заметила, что одна струна порвалась. На ее месте виднелась непонятная белесая жилка, сильно пахнущая клеем.

      – Откуда у тебя такая странная струна? – спросила Тилле.

      – А, эта… Пришлось приспособить то, что было под рукой, – отозвался Банот. Он хлебнул пива, пришел в себя и даже начал смеяться. – Я пел, играл и говорил полночи подряд, – объяснил он. – Теперь все болит и голоса нет.

      – Это ты в Отхолмье? – спросила Тилле, которая была рада услышать, что там все настолько весело.

      Банот помотал головой.

      – Нет. У дороги. Мы повстречали по пути друзей, то есть мы с Гестом, – ты их не знаешь, но они чудные ребята, и на обратном пути я заночевал с ними. – Он засмеялся. – Замечательные друзья.

      – Когда же Гест намерен вернуться? – законно поинтересовались все разом.

      – Дня через два, – зевая, ответил Банот. – Если вообще вернется. И не исключено, что он будет очень спешить. – И с этими словами он снова засмеялся, зевнул и побрел спать, оставив всех в полнейшем недоумении. Назавтра он почти ничего не добавил.

      Гест вернулся посреди следующей ночи. Все об этом сразу узнали, потому что на пороге кургана Гест обернулся и выкрикнул слова, которые запечатывали главные ворота от врагов. Жители Гарлесья, напуганные грохотом и криком, повылезали из постелей. Кто-то сообразил зажечь огонь, после чего все застыли в изумлении. Гест привел с собой прекрасную девушку – высокую, бледную, с волосами черными, как торф. Оба они были с ног до головы в болотной грязи и запыхались так, что едва могли говорить. Золотой гривны на Гесте не было. Зато на девушке оказалась гривна настолько богатая и затейливая, что ничего подобного в Гарлесье в жизни не видывали.

      – Заговорите остальные ворота! – прохрипел Гест первому, на кого наткнулся.

      Мальчик бросился выполнять приказ. Остальные столпились кругом и загалдели.

      – Что случилось? Там дориги?!

      Гест совсем задохнулся и мог только качать головой. За него застенчиво ответила девушка:

      – Там мой брат Орбан. Я Адара, дочь Огга.

      При этих словах все заахали и зашептались. Всем было известно, что Огг любил свою дочь больше жизни. Адара считалась самой красивой девушкой в Низинах и к тому же самой мудрой. И вот, судя по всему, Гест ее похитил.

      – Война, – мрачно проговорил пасечник. – Теперь будет война.

      – Нет, – ответил Гест, которому было никак не отдышаться. – Я выполнил три задания. Завтра