Реквием машине времени. Василий Головачев

ландшафт с высоты в двести метров.

      – Под нами вроде бы лес, – неуверенно сказал Иван. – Спуститься бы… Но как?

      – Если это здание, то должны быть лифты или лестницы. Поищем, а не найдем – вернемся сюда и будем думать снова.

      Иван поколебался, поглядывая на шапку светящейся субстанции в котловине, и решительно направился в глубь зала.

      – Не отставай и смотри под ноги, тут колодцев хватает.

      Голод и жажда, мучившие их уже более полусуток, несколько притупились, уступив место волне возбуждения и надежды.

      Глава 3

      Им повезло – этот коридор не был бесконечным. Уже через полчаса он вывел их в круглый зал, пронизанный в центре трубой диаметром около трех метров. С одной стороны в трубе располагалось окно из толстого матового стекла. За стеклом ничего нельзя было разглядеть, хотя Ивану показалось, что он видит какую-то объемную решетчатую конструкцию.

      – Лифт, наверное, – сказал он, постучав по стеклу и прислушиваясь к тонкому хрустальному звону.

      Зал был совершенно пуст, весь в пятнах какой-то краски или копоти. Пыли здесь оказалось меньше, но это не могло скрыть следов, пересекающих пол в разных направлениях. Здесь были следы округлые и овальные, маленькие и большие, принадлежавшие собакам и другим животным, но были следы, заинтересовавшие Ивана, – человеческие. Проходили двое, причем босиком. Эти следы выходили из стеклянной двери «лифта», как Иван назвал трубу в центре зала, и заканчивались у двери с металлической полоской: в зале таких дверей было две. Проход из коридора, через который они проникли в зал, так и остался открытым.

      Иван попробовал открыть двери, но одна из них приоткрылась на мгновение и снова захлопнулась, а вторая, свернувшись и растаяв, открыла за собой темный провал с наклонными металлическими балками, на которых кое-где сохранились ступеньки и даже целые марши лестницы. Спуститься по ней без спецснаряжения было невозможно.

      – Да-а, – протянул Иван, посветив вверх и вниз. – На веревках кое-как можно спуститься… – Он замолчал. В шахте лестницы родились какие-то звуки: далекий визг, удары и уханье. Но шум остался – шелест, потрескивание, шепчущее эхо… Отзвуки жизни… Внизу кипела активная жизнь, явно отличающаяся от тишины и неуюта этого мертвого горизонта.

      Иван перестал светить вниз и поставил фонарь так, чтобы свет рассеивался стеной зала.

      – Что будем делать дальше?

      Они посмотрели друг на друга. Тая держалась бодро, но была бледна, под глазами легли тени, лицо осунулось. Иван невольно потрогал суточную щетину на щеках, усмехнулся. О бритве, видимо, надолго придется забыть.

      – Надо спускаться на землю, на первый этаж, – сказала Тая. – Здесь все мертво.

      – И не соблюдается элементарная демографическая установка, – подхватил Иван, – нет достаточного для проживания количества пищи, одежды и жилья… У меня была конфета, но я ее съел. А норма для человека таких габаритов, как я, – три тысячи восемьсот килокалорий в день!

      Тая красноречиво