Ведич. Василий Головачев

где проживали более ста человек.

      Борислав Тихонович жил отдельно, имея дом в самой Фошне, однако Школа его располагалась в Слободе, и он большую часть времени проводил там.

      Двадцать пятого августа Шерстнев приехал в Школу рано утром, собираясь поработать с документами строгой отчётности, которые требовала от него, как от директора, местная сельская Комиссия по образованию. Но уже в девять к нему пришли двое молодых родителей, муж и жена, проживающие не в Фошне, а в соседних Ковалях. Мужчина назвался Глебом, а его жену звали Натальей.

      – Мы детей хотим отдать в вашу Школу, – начал Глеб; судя по виду, ему еще не было и тридцати лет. – У нас мальчик и девочка.

      – Веселинке семь лет, – добавила робко Наталья; у неё круглился животик, что говорило о скором прибавлении семейства. – А Фёдору шесть.

      Шерстнев улыбнулся, кивнул на живот женщины:

      – Третьего ждёте?

      Гости переглянулись.

      Глеб пригладил вихры, кивнул:

      – Так ведь известно, чтоб род не пресёкся… ещё парня хочу.

      – А дети у нас хорошие, послушные, – сказала Наталья и улыбнулась. – Помогают по дому, буквы знают, читать умеют.

      – Это хорошо, – благожелательно сказал Борислав Тихонович, размышляя над просьбой: Школа у него была небольшая, всего на четыре класса, и все они были заполнены. – Хотя никакой беды не было бы, если бы они читать не умели. У нас учатся разные детки. Что ж, давайте попробуем, пусть приходят третьего сентября.

      – А вы их тестировать не будете? – поднял брови Глеб. – Не надо экзамены сдавать?

      – Экзамены сдавать не надо, – засмеялся Шерстнев. – А посмотреть можно. Приводите их завтра, покажут, что умеют.

      – Они с нами…

      – Так что же вы медлите? Пригласите обоих.

      Наталья заспешила из кабинета директора, представлявшего самую настоящую кунсткамеру: все стены были увешаны картинами на бересте, а шкафы ломились от поделок из камня, дерева, глины, капа, сосновой коры и лещины. Поделки были выполнены учениками Школы, и некоторые из них являлись уникальными по мастерству исполнения. Через минуту Наталья вернулась и ввела в помещение двоих детишек. Дети стеснительно поздоровались:

      – Здрасьте…

      Веселина была старше брата на год, но казалась совсем маленькой; соломенного цвета волосы девочки были заплетены в косу.

      Фёдор казался большим и серьёзным, только в серо-зелёных глазах мальчика прыгали бесенятки. Было видно, что ему всё любопытно, однако он сдерживал свой озорной характер.

      Борислав Тихонович встретился с ним глазами, отмечая живость парня, кивнул ему, как давнему знакомому:

      – Не рано ли тебе в школу, дружок?

      – Не-е… – солидно ответил Фёдор и тут же абсолютно естественно добавил: – А сабля настоящая?

      Шерстнев посмотрел на висящий на стене меч из пластилина, почти неотличимый от настоящего: у него даже лезвие отражало свет, как металлическое.

      – Хочешь научиться делать