Цель и средства. Владимир Михановский

вдоль стены, рафинадно сверкавшей в лучах утреннего солнца.

      – Всю жизнь провела в городе, и ни разу не добиралась до стены, – сказала Шелла. – А ты бывал здесь?

      – Нет.

      Шелла провела пальцем по шероховатой поверхности стены.

      – Хорошо здесь, – вздохнула она. – Людей не видно. Воздух чище, и зелени больше.

      – Город перестал расти вширь благодаря стене, – заметила Шелла.

      – Зато он продолжает расти вглубь и ввысь.

      – Но так не может продолжаться до бесконечности.

      – И потому город рано или поздно умрет.

      – Город умрет? – остановилась Шелла. – Как это ты себя представляешь?

      – А вот послушай. Человек смертен, не так ли? В клетках его с течением времени накапливается вредная информация. В «памяти» клеток в силу разных причин появляются искажения, которые затем воспроизводятся. В переводе на язык нефизиков – человека начинают одолевать разные хвори, которые и сводят его в конце концов в могилу.

      – Болезни иногда и вылечивают.

      – Да, и вместо одной вылеченной появляются три новые. Но дело не в этом. Так или иначе человек умирает. Пусть он достигает и весьма почтенного возраста – какая разница?

      – Причем тут город?

      – Город – это тоже организм. Единый организм, который ограничен естественными – или неестественными – рамками. Город зарождается, растет, зреет. А затем начинает пожирать самого себя.

      Они сели на чугунную скамью, тень от которой сбегала к пруду, в нем плавали два грязно-белых лебедя.

      – Там, наверно, холодно… – сказала Шелла.

      – Где? – не понял Альвар.

      – В Скалистых горах. Вообще я плохо представляю себе, как ты будешь там существовать.

      – Я и сам плохо себе это представляю, – признался он. – Но разве это главное? Совью с помощью Исава гнездо и как-нибудь проживу. Ты же знаешь, я неприхотлив.

      – Совью гнездо… Вы что, вдвоем жилище соберете?.. – спросила Шелла.

      – Мне удалось раздобыть манипуляторы. Они помогут нам, надеюсь.

      – Все-таки один настоящий помощник помог бы тебе быстрее справиться с задачей. Нет, я не о себе… Ты бы мог пригласить в Скалистые горы какого-нибудь физика. Вряд ли один человек сможет нарушить условие Мензи.

      – Не хочу рисковать.

      – Ты бы мог переговорить, например, с доктором Марком Нушем… – продолжала настаивать Шелла.

      – Я убежден: если единую теорию поля суждено завершить, то это сможет сделать один-единственный человек, – отрезал Альвар. – И уж во всяком случае, это будет не Нуш.

      – Почему? Ты сам рассказывал, что он лауреат Нобелевской премии, крупнейший физик…

      – В прошлом.

      – Нуш отошел от физики?

      – К сожалению.

      – А что с ним стряслось?

      – Видишь ли, Нуш занимался единой теорией поля. Как и я. И достиг в этом направлении определенных результатов. На каком-то семинаре по физике он сказал, что полученные им данные лишают боженьку последнего приюта. Нашлись доброхоты, донесли об этом попечителю